Удары сыпались со всех сторон, пока пробирка не выкатилась из разжавшихся пальцев. Чужак бросил швабру, подхватил пробирку и бросился бежать — но не пробежал и двух шагов. Появившийся из бокового прохода «Х» точным движением вывернул ему руку за спину. И сломал предплечье. Хруст костей показался оглушенному Молдеру неимоверно громким.

Чужак не никнул.

Молдер попытался подняться, но неудачно.

Острая боль швырнула его обратно. Он только разглядел, как «X» тащит чужака к стенке.

— Постой! — выкрикнул Молдер.

— Сиди уж… презрительно бросил «X» через плечо.

То, что было потом, Молдер еще долго видел в кошмарных снах. «X» оттолкнул от себя чужака и выстрелил. Зажав пробитую грудь, раненый опустился на колени.

— Ты хотел знать, чего стоит истина, агент Молдер? — негромко и отчетливо произнес «X». — Ты хотел знать то, что знаю я? Ну, смотри.

Он отступил назад и выстрелил стоящему на коленях человеку в голову. Потом повернулся к Молдеру. Тот, приподнявшись на четвереньки, пытался сдержать рвоту.

— Пожалуй, я обойдусь без тебя, — уронил «X» и неторопливо пошел к выходу.

Северо-восточный Джорджтаунский медицинский центр Вашингтон, округ Колумбия

15 ноября 1994 11.00

Кабинет доктора Дели был довольно просторным и очень пустым, но Молдер, метавшийся от стенки к стенке, чувствовал себя запертым в тесной клетке.

Сам хозяин кабинета сидел, отгородившись столом, забившись в глубь кресла, — маленький, ссутулившийся, нахохлившийся. Глаза за стеклами очков были неподвижны — он был не в силах оторвать взгляд от собственных переплетенных пальцев. В сущности, ему предстояло вынести смертный приговор. Но он старался произнести побольше слов — чтобы спрятаться от их простого и страшного значения.

— Если мы отключим дыхательную систему, это вовсе не означает немедленное прекращение жизни. Люди в коме могут длительное время жить при естественной вентиляции легких. То есть просто дышать. Зафиксированы случаи, когда такое состояние сохранялось десятки лет. Тем не менее, я считаю, что ваша дочь слишком слаба, миссис Скалли, чтобы мы могли рассчитывать на благоприятный исход. А если учесть тяжелую патологию ее иммунной системы… Я полагаю, она находится в этом состоянии с августа, с момента исчезновения. И никакой положительно динамики мы не наблюдаем. Скорее, наоборот…

— Иными словами, она приближается к тому, что описано в ее завещании? — осторожно спросила Мелисса, коротко взглянув на мать.

— Она уже там, — со вздохом ответил доктор Дели.

Губы Маргарет чуть дрогнули.

Молдер развернулся и навис над толстеньким доктором:

— Послушайте, Дели! Возможно, все-таки есть способ как-то подавить эту проклятую ветвящуюся ДНК? Какие-нибудь антибиотики? Средство против СПИДа? Витамины, наконец?!

— Я просто не знаю, что такое ветвящаяся ДНК, мистер Молдер, доктор еще ниже наклонил голову. — С чего вы взяли, что это вообще имеет к болезни мисс Скалли хоть какое-то отношение?

— А вы вообще ничего не знаете. Вы ей даже диагноз не можете поставить! — со злостью бросил Молдер. — Ее надо изучать! Исследовать!

— Дэйна — это не вещественное доказательство, Фокс, — вмешалась Мелисса, — чтобы ее изучать. И исследовать.

— Но она здесь, потому что находится в необычном состоянии.

— Она здесь потому, что умирает, — в голосе Мелиссы прорезалась едва заметная трещинка. — И ничего необычного в этом нет.