Изменить размер шрифта - +
С другой стороны, если бы по чистой случайности это не произошло у нас на глазах, мы и о раздвоении личности Мелиссы ничего бы не знали, и, вероятнее всего, не узнали бы никогда.

— Не согласен, — проговорил Молдер. — Это была не случайность. Сидни звонил нам полгода назад, когда Мелисса, по всей видимости, столкнулась с каким-то потрясшим ее фактом жестокого обращения с ребенком. И теперь, стоило нам заговорить о нарушениях прав детей во Дворце, Сидни оттеснил исходную личность Мелиссы и взял контроль. То есть, надо полагать, переходы из состояния в состояние вызываются психосоциальными стрессами или их ассоциативными аналогами, причем строго определенными. Интересно, что Мелисса, когда Сидни ушел, и понятия не имела, что с ней происходило. Такие обмороки, сказала она, у нее бывают каждый месяц, и не единожды. Сидни же, со своей стороны, о Мелиссе прекрасно осведомлен, и говорит о ней, как о постороннем человеке, но вполне со знанием дела. Он старше ее возрастом, он наблюдает за ней. Она — младше, и знает только себя.

Скиннер потер лысину.

— Вас это убеждает, агент Скалли? — спросил он.

Скалли чуть помедлила. Ей не хотелось обижать Молдера, и не хотелось открыто говорить о несогласии с ним при Скинне-ре; их разногласия — это их личное дело, перед начальством они должны быть единой командой. И, к тому же, что-то в идее Молдера было… тем более, что сегодня он явно в ударе.

Непонятно только, что его так подстегнуло.

Но и согласиться с ним безоговорочно она не могла. Лгать, даже ради напарника, это не для нее.

— Я не исключаю, — осторожно сформулировала Скалли наконец, — что в данном случае мы имеем дело с расщеплением личности, и в то же время не могу этого утверждать сколько-нибудь доказательно. При сложившихся обстоятельствах явно необходимы дальнейшие исследования.

— И их, конечно, надлежит проводить не у нас, а в непринужденной, привычной для Мелиссы обстановке, во Дворце Семи Звезд? — с иронией договорил за нее Скин-нер то, что она не решилась сказать сама.

Скалли опять помедлила, а потом, чуть встряхнув головой, твердо сказала: -Да.

— Но если у нее действительно с головой не в порядке, какой нам прок от ее показаний? Ее признают невменяемой, и, что бы она ни сказала, это не будет иметь силы в суде.

— Нам нужен не только успешный процесс, — проговорил Молдер. — В первую очередь нам нужно найти оружие. А если мы его найдем, то и шансы на успех в суде повысятся. Если ее показания облегчат нам поиски, мы не будем разбираться, имеют они юридическую силу или нет. Мы просто пойдем и заберем.

— А если вы своими ненавязчивыми, дружелюбными расспросами в привычной обстановке, в той самой, между прочим, где она пыталась покончить с собой всего лишь несколько часов назад, доведете ее до какого-нибудь припадка? Нас же на всю страну ославят фашистами и гестаповцами. Вы отвечаете за нее.

— Мы отвечаем за полсотни прихожан, — парировал Молдер.

Скиннер несколько мгновений, не мигая, смотрел на него исподлобья.

— Делайте это, — сказал он, а потом встал и быстро вышел из кабинета.

Только тогда Скалли, подойдя к Молде-ру вплотную, с силой взяла его за локоть и повернула к себе.

— У тебя даже не хватило смелости сказать ему, что ты думаешь на самом деле. Не узнаю тебя, Молдер. Ты сегодня сам не свой.

Молдер беззащитно улыбнулся.

— Он бы все равно мне не поверил.

— Я тоже не верю, — негромко и словно бы чуть виновато проговорила Скалли.

— Я знаю, Дэйна. Я знаю. Спасибо, что не стала этого говорить Скиннеру.

— На что ты рассчитываешь? Молдер пожал плечами.

Быстрый переход