Вячеслав Рыбаков. Файл №405. Поле, где я умер
И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу Небесному. Второе горе прошло; вот, идет скоро третье горе. Дворец Семи Звезд Эпсон, Теннесси 26 ноября, 5:15 Операция захвата похожа на небольшое землетрясение. Еще мгновение назад люди спокойно занимались своими делами, пусть и не вполне понятными непосвященным, — а те незаметно, что называется, применяясь к местности, прячась за деревьями и кустарниками, пригибаясь, короткими перебежками концентрировались вокруг Дворца; но, в конце концов, землетрясению тоже не понятны дела человеческие. И вот уже все сметено; гром, гул, рык. Хаос. Истошно кричат дети; вопят женщины, разбегаясь и прячась по углам; мужчины на какое-то время теряют всю свою мужественность, столкнувшись с бесчеловечной мощью стихии мира сего, отданного Злу… А через несколько мгновений все кончается. Снова тихо. Только жизнь уже совсем не та, что прежде. И подчас — все, все приходится начинать сначала. Грохот выбитой дощатой двери. — Господи, что это? — ФБР! — Не двигаться! Всем стоять! — Мама! Мамочка! — У нас ордер на обыск! — Лечь! На пол, живо! На пол! — А-а!! Не стреляйте! — Кому сказано! — Где Верной? — Где оружие? — Уроды! Снимите ваши каски и маски, взгляните нам в глаза, если вы люди! — Руки за голову! — Где Верной Уоррен, известный как Вер-нон Эфесянин? — И воздастся нам по грехам нашим… — Трое — туда. Осмотрите мастерские. Все здесь переверните вверх дном! Оружие должно быть! И внезапно безумие заканчивается. Стихия отгрохотала. Невообразимо тяжкие, скрытые в бездне пласты, составляющие твердь земли, твердь юдоли грехов и скорбей, приняли новое положение и опять спокойны. Надолго ли? Для Молдера тишина настала чуть раньше, чем для остальных. Первая дверь лишь чуть отвлекла его. Он еще бежал вместе со всеми, еще участвовал в общем действии, для кого-то, быть может, похожим на разгул стихии, на бешеный бег прорвавшей плотину реки или грохочущий сель — но для него бывшим только очередным эпизодом обычной работы. Но, увидев семь звезд, полукругом нарисованных на двери над красиво выведенной надписью «Но узрите меня теперь, ибо я жив во веки веков», он замедлил шаги. Что-то заставило его это сделать. Что-то прозвучало в его мозгу, словно где-то далеко-далеко, за порогом слышимости, лопнула басовая струна или ударил колокол. Двое оперативников с автоматами, в бронежилетах, глубоких касках и очках на поллица, делавших их похожими то ли на марсиан, то ли на роящихся тяжело вооруженных насекомых, оглушительно топоча по доскам пола, пробежали дальше по узкому коридору. Молдер остановился и, почему-то помедлив мгновение, нерешительно глянул в сторону. Туда тоже уходил короткий, сейчас совсем безлюдный коридор; стихия, бывшая работой Молдера, выдула из него всех, разметала их по более темным и укромных углам многочисленных помещений обширного и довольно ветхого строения, известного как Эпсонский Дворец Семи Звезд. А в конце этого коридора светилась другая дверь. Нет, то не было ни магией, ни галлюцинацией. Дверь светилась обычным дневным светом, она вела наружу. — Кто-то, похоже, предупредил Вернона. Его нигде нет. — Наблюдатели утверждают, что он не покидал территории Дворца. — Мы все осмотрели, его нигде нет. — И оружия нет. — Дьявол, они успели его где-то припрятать. |
