Андрей Лазарчук. Файл №205. Дуэйн Берри
Я очень быстро начинаю понимать, что действительность кошмарнее любых моих самых страшных фантазий. Дайна-Хилл 6 августа 1985 года, около 3 часов ночи
Пес Бинго, мягко говоря, не любил этого запаха, — но тут уж ничего не поделать, приходилось терпеть, такова собачья жизнь… последнее время запах просто не выветривался. Подчас он становился слабее, застойнее, но никогда не исчезал совсем. Запах исходил от Хозяина, а Хозяин имел право пахнуть как угодно — все равно для Бинго он был самым-самым лучшим… Хотелось пить. Бинго, раздвигая плотный душный воздух, пошел в свой угол, потыкался в сухую миску. Хозяин не налил воды. Наверное, Хозяину было очень плохо, раз он забыл сделать такое простое и такое необходимое дело. Тогда Бинго вышел из дому. На газоне стояла такая замечательная штучка, из которой вечерами вода могла брызгать сама, и довольно далеко. Под ней можно было прыгать и повизгивать. Хозяину очень нравилось, когда Бинго прыгал и повизгивал. Ночью вода из штучки текла едва-едва, можно сказать, капала, но все равно вода оставалась водой, мокрой и холодной… Бинго долго облизывал штучку, пока не почувствовал, что пить больше не хочется. Может быть, из-за жестокого кислого привкуса железа. В доме стало шумно. Большой телевизор в углу комнаты, только что игравший тихую музыку, исходившую от трех грустных черных музыкантов, теперь показывал что-то ужасное. Бородатое оскаленное лицо с выпученными глазами почти напало на Бинго, но вдруг исчезло. За ним оказался человек в угловатом жестком костюме и блестящей шапке. Он выдернул из-под ног такое длинное и блестящее и прокричал: — Подымайте решетку, ублюдки! Что-то заскрипело и действительно начало подниматься. — Вперед, ленивые жирные твари!!! Или вы собрались жить вечно? И ты, стихоплет, — вперед! Бинго не мог понять, что происходит. Ктото на кого-то зачем-то падал. Он запрыгнул на диван, в ноги Хозяину. Если эти люди вздумают Хозяину угрожать, тo сначала им придется перешагнуть через холодный труп Бинго. Хозяин спал на спине, не раздеваясь. Громкий его храп смешивался с чужой перебранкой. — Эй, стихоплет! Хороша солдатская каша? Играла труба. Звенело и брякало железо. — Хоть одного взять живым! — Вон, смотрите! — Кто это? — Какой толстенький… — Это какая-то ошибка! Я требую своего адвоката! — Заткнись, козел. — Эй, стихоплет, глянь-ка сюда… — Ух ты… — Но где же король? Кто видел короля? — В большом зале, сир! Где ж ему теперь быть, бедолаге… — Занять посты! Ничего не трогать! — Кута вести сфесточета? — Он толстенький? — Лючше ити поищи сепе на кюхне толстых тевок, глюпый мальтшик. — Да здравствует Великий Ястреб! — Ура!!! В телевизоре кричали, подымая над головами странные предметы. Играли уже не только трубы, но и целый оркестр со скрипками. Бинго это знал твердо, потому что от скрипок у него сводило челюсти и начинали сильно ныть и чесаться коренные зубы. Вдруг все исчезло. Раздалось равномерное угрожающее шипение. Люди с экрана пропали и появилась рябь, за которой маячило что-то неуловимое, но безусловно страшное. И — какой-то беззвучный вой пришел сразу со всех сторон. Бинго задрожал, ничего еще не понимая, но чувствуя неодолимость новой напасти. Внезапно на все вокруг лег вздрагивающий, как полузастывшее желе, свет. В этом свете стали видны внутренности вещей. |
