Изменить размер шрифта - +

— А почему, собственно, ты думаешь, будто я ему не верю? — спросил Молдер.

— Фокс… — потрясенно сказала Скалли.

— О Верноне у меня тоже есть одна мысль… совсем странная, — сказал Молдер и, на мгновение обернувшись к Скалли, застенчиво улыбнулся. — Знаешь какая? Ты обратила внимание, что, о каком бы времени он ни говорил, он остается самим собой? Так вот. Он помнит все свои жизни сразу. И при этом у него столь мощная и устойчивая психика, что он не сходит с ума. Он тоже герой… выдерживать такое — это…

— Ты совсем рехнулся. Молдер, я уже вижу, как тебя в смирительной рубашке привозят в психическую лечебницу, и ты кричишь: здорово, герои! Вот к вам прибыл еще один герой!

Молдер опять чуть улыбнулся.

— А если он помнит все свои жизни, то, вероятно, может узнавать кого-то, с кем встречался в предыдущих жизнях, — сказал он. — Например, он знает, кем была Мелисса. Возможно, предыдущий Верной встречался с предыдущей Мелиссой, и помнит это, помнит, кем и какой она была. Вот что дает ему власть над прихожанами. Понимание их сути. Память о том, кем и как они жили из раза в раз.

Скалли не стала отвечать. Это было уже бессмысленно. Молдер закусил удила.

 

Кабинет доктора Джуди Крэймер Чаттануга, Теннесси 19:53

Джуди Крэймер оказалась приятной, чуточку чересчур располневшей — может быть, от своего радушия — женщиной лет пятидесяти, которая сразу же согласилась помочь. Не прошло и получаса после их приезда к ней — и Мелисса уже сидела в мягком, удобном кресле, погруженная в легкий транс. Беззвучно работал спрятанный магнитофон.

— Мелисса, — тихо проговорил Молдер, когда доктор Крэймер уступила ему место напротив женщины. Голос агента чуть дрожал от волнения. — Я обращаюсь к тебе, Мелисса. Скажи. За то время, что ты состоишь прихожанкой Дворца Семи Звезд, доводилось ли тебе видеть или слышать что-либо, что показалось тебе неправильным или неприятным? Что обидело, задело тебя? Что-нибудь, чего тебе хотелось бы не допустить?

Мелисса посмотрела на Молдера спокойным, безмятежным взглядом.

— Да.

Молдер оглянулся на Скалли. Та сидела у стены, в сумраке, куда почти не достигал свет лампы, и скептически хмурилась. Молдер отвернулся.

— Что это было?

Мелисса помедлила, словно припоминая. У нее явно разбегались мысли, и ей было трудно сосредоточиться.

— В мае к нам пришла женщина… с ребенком. Они были бездомные, жили на улице.

— Как звали женщину?

— Элизабет. А сына — Скотт, ему было лет пять, может, шесть. Мальчик понравился Вернону, Верной сказал, что это, скорее всего, воплотившийся пророк, только сознание его еще не проснулось… что его надо оставить во Дворце и с ним работать. Помочь ему осознать себя. Я понимаю… это — я понимаю. Но… Он разлучил его с матерью. Мать он… он просто выгнал!

Даже в гипнотическом трансе, похоже, ей было нелегко это вспоминать. Она несколько раз глотнула, словно ей мешал говорить ком в горле. Из глаз пропала безмятежность. Скалли насторожилась. Вполне возможен припадок, подумала она. И что тогда мне делать? Если с ней что-то произойдет, виноват будет Молдер, и только он. А я — я же не смогу лгать, когда Скиннер спросит меня, с какой стати мы стали экспериментировать над несчастной больной женщиной! Я же не могу без конца покрывать Молдера! Силы небесные, что делать…

— Почему? — тихо спросил Молдер. — Почему он это сделал, Мелисса?

— Дети Вернона — это внуки Бога. И те, кого он усыновляет — тоже. Они содержатся отдельно, изолированно… Если бы вы слышали, как плакала та женщина! Она просто выла! Я думала, кричала она, здесь святые, а вы хуже полиции! Ночью она попыталась тайком повидаться с сыном.

Быстрый переход