Принесла ему какое-то смешное, ничтожное лакомство, которое украла на кухне… мятные палочки, да! Мятные палочки… — губы у Мелиссы затряслись. Стали подергиваться пальцы рук, лежащих на подлокотниках. — Мальчик был так рад… А Верной… — имя мужа застряло у нее в горле. Она опять сглотнула. Казалось, она вот-вот все же заплачет. — Верной… Когда их поймали, Верной велел своим могучим людям избить эту женщину… на глазах у сына! Он кричал: не надо, не надо, мамочка ни в чем не виновата! Она тебе не мамочка, она тебе чужая теперь, кричал Вер-нон, пойми, дурак! А он кричал: нет! А Вер-нон тогда сказал, что ошибся, в нем нет пророка, нет Бога, он сказал, мальчик — всего лишь человеческий мусор… Он схватил его за волосы, стащил с него пижаму…
Ага, подумала Скалли. Все-таки мальчик был в пижаме ночью. Не слишком-то похоже на концлагерь.
— Ты мусор, говорил он, ты хлам, я ошибся… Женщина плакала, а Верной сам бил мальчика у нее на глазах…
Мелисса запнулась. Молдер хотел что-то сказать ей, или спросить у нее, но вовремя осекся, заметив, как меняется ее лицо, собирается в морщины лоб и оттопыриваются губы. Доктор Крэймер встрепенулась было, но Молдер сделал знак и ей соблюдать спокойствие. Скалли молча вздрогнула, когда раздался уже хорошо им обоим знакомый голос Сидни.
— Гениально! Гениально! До гипноза додумались! — сказал старикашка издевательски. — Ну, ловкачи! Оставьте Мелиссу в покое! Я же вам уже все объяснил. Хотите задавать свои дурацкие вопросы — так задавайте мне. У меня железные нервы. А девчонка и так настрадалась выше всякой меры… Целая жизнь псу под хвост! Вам этого не понять… Нелепая, трагическая случайность!
Опять бред, подумала Скалли, немного расслабляясь. С Сидни иметь дело было все же не так рискованно. Она почувствовала некоторое облегчение. У старикашки нервы, может, и не железные — но все-таки он по-надежнее истерички Мелиссы.
— Послушайте, Сидни. Вы нам звонили несколько месяцев назад, и говорили о том, что у Вернона припрятано много оружия, — сменив тон с отеческого на почти панибратский, проговорил Молдер. — Будто с ним можно Ким Ир Сена разгромить, так много.
— Точно. Я видел однажды. Его выгружали ночью из кузова огромного трейлера. Винтовки, гранаты…
— Где они? Где это оружие? Мы не можем его никак найти. Помогите нам снова.
— Эх… — старикашка даже крякнул с досады. — Честно сказать, не знаю. Рад бы помочь. Терпеть не могу, когда столько оружия на руках у людей, которые слишком уж гордятся тем, что у них есть принципы, убеждения и неколебимая вера. Такие штучки всегда плохо кончаются. Но я правда не знаю. Верной его хорошо прячет. Где-то в поле, в старых тайных погребах, оставшихся еще со времен войны с проклятыми янки…
Это с нами, подумала Скалли. С северянами. Этот Сидни — тот еще фрукт. Не удивлюсь, если он и у приспешников Маккар-ти парился на допросах не просто так, не безвинной жертвой мрачных времен.
— Эти погреба и федераты в свое время не смогли обнаружить, мне рассказывала бабка… Но про них забыли. Совсем забыли. Откуда Верной про них знает — ума не приложу.
Наступила пауза. Скалли тоже ума приложить не могла, что делать дальше. Но у Молдера, судя по его напрягшемуся лицу, возникла некая новая отчаянная идея. Он покусал губу. Чуть пригнулся, впившись Ме-лиссе-Сидни взглядом в лицо — и тихо, просительно сказал:
— Я не умер. Я только ранен, я потерял сознание — а сейчас снова готов сражаться. Прошу тебя, вернись на поле, покажи мне, где вы спрятали оружие — и мы отомстим проклятым янки…
Скалли внутренне ахнула. Доктор Крэй-мер возмущенно всколыхнулась, но не решилась прервать сеанс. |