— Вот, — сказал генерал Эймс через несколько часов, показывая на чернокожего здоровяка шестифутового роста, — как видите, добродетельное мужество нисколько не зависит от цвета кожи или высокого происхождения. Он пошел на службу и доказал на практике отвагу и готовность пожертвовать жизнью. С сегодняшнего дня сержант за боевые заслуги! Непременно упомяну в отчете Конгрессу имя, а также я хочу видеть тебя на ужине.

Это уже прямо обращаясь к Симону.

— Найдешь время? — спросил генерал под сдержанные смешки офицеров.

— Всегда к вашим услугам, мой генерал, — вскричал не особо понимающий, что говорит, бывший капрал.

Командующий уже потерял интерес к нему и двинулся дальше, продолжая прерванную инспекцию. Три последних дня армия тщательно готовилась к будущему сражению. Вопреки всем советам и даже сведениям разведчиков (общая численность Континентальной — девятнадцать тысяч триста шестьдесят три человека при двадцати трех орудиях против пятнадцати тысяч восьмисот девяноста девяти и шестнадцати пушках у противника), он не собирался идти навстречу врагу и первым атаковать. Продвинувшись достаточно в глубь Новой Галлии и создав явную угрозу столице колонии, он встал, обнаружив удачный для обороны район, и принялся его укреплять. Эймс не слишком доверял стойкости в немалой части даже не побывавших в настоящем сражении и не слышавших рева артиллерии собственных полков.

Потому вместо стратегических планов по охвату и окружению врага принялся на покрытых лесами холмах возводить линии укреплений. Трехсторонние брустверы из земли и бревен на протяжении доброй мили, с расчетом невозможности обойти с флангов. С одной стороны находилось неприятное болото, со второй — глубокие овраги. Кроме того, имелись редуты для артиллерии, расположенные достаточно грамотно и прикрывающие позиции пехоты. Судя по показаниям пленных, испанцы должны были подойти не позже сегодняшнего вечера, а подготовительные работы все еще продолжались.

— Накануне боя выдать ром солдатам из расчета четверть пинты, — напомнил генерал офицерам еще раз.

Перед сражением или тяжелыми переходами такие вещи практиковали все армии. Заглушить страх и подбодрить — вот основная причина.

Сначала появились конные разведчики, потом подошли войсковые колонны. Естественно, Хулиан Ромеро не стал кидаться с похода в наступление. Вражеский полководец считался одним из лучших пехотных офицеров, заслужившим высокую репутацию своими познаниями в военном деле, доблестью и прямотой, хотя не всегда его действия соответствовали куртуазному поведению. Проще говоря, очень неоднозначный тип.

Родом из бедной дворянской семьи, всю жизнь прослужил в инфантерии, прошел путь от рядового до генерала. За сорок лет участия во всевозможных сражениях натворил удивительных свершений. Брал города, выигрывал битвы. Обычные нормы тактики, похоже, были ему не указ. Как и нормы гуманности. С его именем связывали самые печальные эпизоды грабежа и резни в последней индийской кампании. Правда, в Америке худших черт своей натуры пока не проявлял.

Атака началась в десять утра после сигнального выстрела из орудия. В сложившихся условиях у испанцев просто отсутствовал иной выход. Дороги перерезаны союзными Федерации индейцами, Континентальная армия продвигалась вперед, постоянно занимая новые куски уже захваченной территории, смыкая кольцо вокруг Эшли. При наличии флота можно находиться в городе практически до бесконечности, но пропадает смысл вторжения. Сидя в осаде, сложно присоединить к испанским владениям эти богатые земли.