К сожалению, мой старый и верный товарищ сержант Гринис погиб в бою еще в Новой Галлии. Стоял на батарее до самого конца и стрелял в упор картечью. Потом на нем насчитали десяток ран. Не уверен, что, пойдя за мной и дослужившись до полковника, он выиграл. Сидел бы в лесной глуши, может, остался бы целым. Не он первый и, видимо, не он последний. Рибовски, Бернар, Леокур. Командиры тоже гибнут вместе с солдатами. Теперь начальник артиллерии тридцатилетний Альбер Тавиель, а главный инженер полковник де Грансэнь, не перешагнувший сорокалетнего рубежа. Мои командиры все молоды, да я и сам не особо дряхлый. Назначал по заслугам, а не титулу, и в итоге получил неплохой состав. Полагаю, и в Европе от большинства не отказались бы. Драться они неплохо научились.

Прошелся по валам, осматриваясь. Остался доволен. Первый шаг сделан. До войны близлежащие районы на материке и Лонг-Айленде поставляли продовольствие в Новый Амстердам. Сейчас там скопилось огромное количество народу, включая беглых республиканцев и франков. Население острова выросло раза в три, и удовлетворить запросы города и армии стало невозможно. До недавних пор противник имел возможность высадиться в любом месте. Приходилось сжигать и увозить продовольствие, что довольства местным жителям не прибавляло. Теперь мы получили благодаря пришедшему английскому флоту шанс заткнуть окончательно горлышко бутылки пробкой. На носу зима с холодами и штормами, непременно начнется голод.

Они обязательно попытаются прорваться на материк, хотя уже ясно — бесполезно. Хотя бы для оттягивания капитуляции. Уж очень обидно проигрывать сиволапым мужикам. Вот пусть и попытаются, подставляясь под жерла. Что бы ни жужжали великие стратеги из Конгресса, устраивать высадки и вновь проливать кровь своих парней не собираюсь.

Зачем терять людей в кровопролитных атаках, если сами рано или поздно сдохнут от голода? Пусть они прутся от безнадежности на редуты. Я подожду и встречу.

— Задание выполнено! — проорал очень довольный сюрпризом, поймав на выходе из форта, Рюффен. — Север Америки окончательно и бесповоротно очищен от малейшего признака республиканцев и их европейских хозяев!

— Вольно, бригадный генерал, — отвечаю обнимая. — Пойдем ко мне, поговорим. А вечером для твоих офицеров устроим прием с застольем.

— У меня подарок, — хитро щурясь, сообщил Франсуа. Поднял руку, подзывая. — Дивизионный генерал де ля Грав, — торжественно провозгласил, показывая на подошедшего худого господина с орлиным носом в синем мундире.

У того крайне недовольный вид. Мне бы тоже не понравилось выступать в виде отловленной в лесу зверушки.

— Поймали практически без штанов в гостинице, — не стараясь понизить голос, доложил Рюффен. — Вместе с кучей бумаг. Представляешь, прямо перед появлением драгун составлял донесение об отсутствии угрозы со стороны инсургентов. — Он гулко рассмеялся. — А в одном из личных писем в Париж утверждал, что Дюфур никуда не годится. Надо доверить командование экспедиционным корпусом ему, и нас разгонят одним грозным рыком. Когда их обложили в Шалони, почти пять тысяч человек, из которых не больше нескольких сотен местные предатели, моментально сдались. Якобы раз положение безнадежно и генерал исчез, нечего сопротивляться. Тьфу, — он с презрением плюнул на землю. — Не любою индейцев, но те настоящие воины. А эти… Даже для виду генералы не сопротивляются, а рядовые поднимают бунт. И спрашивает меня, чего это я не на их стороне?

— Наверное, потому что в республиканской армии тебе не светит генеральская должность? — ответил я с невольной усмешкой.