— И тихо работай. Просочится наружу — без скандала не обойдется и могут прикрыть проект вопреки договоренности.

Как говорится, ангелы слышат мысли, а бесы слова. Стоит вслух лишнее сболтнуть — и все ломается. А вот думать никто не запрещал.

— Когда я лишнее говорил? — Он обиделся.

— Потому с тобой и говорю, а не посылаю с заданием Льюиса.

Арлет тихонько подошла к приотворенной двери и застыла не входя. В щель и так все прекрасно слышно, а дети увидят, и опять придется укладывать. Тем более что при ней Ричард этих сказок никогда не рассказывал. Наверняка в курсе, что она знает подробное изложение, но вряд ли подозревал, как старательно расспрашивает близнецов при каждом случае и записывает.

Ничего подобного ей прежде слышать не доводилось. Ни про мальчика Маугли, ни про мальчика Нильса с гусями, ни еще добрых полтора десятка с продолжениями, включая маленьких человечков, летающих на Луну. Первое время подозревала неизвестные ей легенды англичан или семейные выдумки, однако после появления в колонии первых пэйви специально с ними побеседовала. Это явно не из детства. Никто из родичей не подозревал про девочку Элли и об унесенном ураганом домике, раздавившем злую колдунью. Как и про ее сестру Бастинду, настолько вредную, что из укушенной собачкой Тотошкой ноги не текла кровь, поскольку от злобы давно вся высохла.

Судя по доносившимся фразам, Ричард вернулся к Урфину Джюсу после подземных королей, и тот вновь плел коварные планы, собираясь подчинить каких-то простаков и с их помощью опять завладеть Изумрудным городом. Эта буйная фантазия временами поражала, поскольку в жизни он был очень практичным и реалистичным человеком.

— Ну а дальше? — воскликнул, судя по нетерпению, Пьер. Абсолютно одинаковые мальчишки, а поведение очень различается. Как так вышло, неизвестно, однако невольно заинтересовалась и стала наблюдать за своими и несколькими чужими близнецами. Пока ничего научного сказать невозможно. Но мало ли.

— Завтра.

— А ты придешь? — кажется, это уже Питер.

— Обязательно.

Какая-то возня — не иначе укрывал одеялами близнецов. Через пару минут он вышел. Увидел ее, ничуть не удивился и ухмыльнулся.

— Как ты их различаешь? — спросил очень тихо, обнимая и увлекая по коридору в сторону спальни.

— Ну это просто. Все шалости и проделки приходятся на долю Пьера. Питер просто следует за ним.

— Оно и странно. С виду будто две горошины, а характер разный. Будто с именем нечто передалось. Один горячий французский парень, другой холодный и все обдумывающий англичанин. — Когда-то он остался в недоумении от ее желания назвать такими почти не отличающимися именами детей, но не стал мешать. А она знала, что делает. Правильные имена помогают в жизни, и для дня рождения такие наиболее благоприятны. Какая разница, если по сути одно и древнее. Петр. — Между прочим, — сообщил и так прекрасно известное ей Ричард, — озорство предлагает Пьер, а схему, чтобы не поймали, готовит Питер. Еще неизвестно, кто из них главнее.

— Пока на равных.

— Но я не о том. Внешне, когда сидят за столом, можешь отличить?

— Конечно.

— А как?

— Не знаю, — подумав, призналась. — Сразу вижу. Это изнутри идет.

Может быть, от ведьминых умений. Говорить вслух не стала.

— А у меня не получается, — огорченно сказал Ричард.

Чаще видеть надо, хотелось сказать. Промолчала. Есть вещи, которых не изменить. Он и так достаточно много делает. В церковных записях указан как отец и при крещении присутствовал. Против католического обряда не возражал.