Он глотнул вина и пожал плечами.

— Очень редко можно было извлечь нечто полезное. Как с лечением или идея каркасных домов. Ничего нового он самостоятельно не открыл бы и под пыткой. Зато толкнул меня на этот путь, которым иду.

Замолчал, допив, смочил пересохший рот.

— Глэн был болтун и в некоторых отношениях не самый приятный человек, но он меня создал, пусть и косвенно, открыв нечто необычное и заставив задуматься. Сначала о возможности сделать деньги, а потом изменить окружающую действительность. Вот, — он поднял и показал журнал, лежавший возле кровати. Арлет листала его перед сном. — Ежемесячное издание новостей врачевания и науки. Печатается в моей типографии и имеет три тысячи подписчиков только в колониях, несмотря на высокую цену. Переписка идет огромная. Когда предложил, даже ты не поддержала. А от просветительства, причем практического, с чертежами механической сеялки на конной тяге, позволявшей высаживать семена ровными рядами и таким образом облегчавшей прополку, или безопасной шахтерской лампы, непременно появившейся в следующем номере, польза не одному мне.

Он махнул рукой, кинув журнал назад.

— Я подшучивал над ним, но всегда был благодарен Глэну. Не за что-то конкретно, а за то, что отворил для меня иной мир. Он это чувствовал и пользовался. Но, ей-богу, не жалею. Я рад, что он в моей жизни был и даже, пусть не специально, подарил мне тебя.

— Спасибо, — сказала Арлет после недолгого молчания. — Последнее было приятно.

— Ну и славно, — сказал Ричард с облегчением. Поднялся и принялся раздеваться. — Облегчил душу. Можно теперь спать, завтра будет трудный день.

— Ассамблея? — пренебрежительно спросила. — Ну и что. Пошумят, погалдят. Какие решения могут принять, пока неизвестно, кто на троне сидит?

— Вот в этом и состоит моя задача, — пробормотал Ричард, вытягиваясь на кровати. — Чтобы направить мысли депутатов в правильное русло. Который день пишу письма и встречаюсь с самыми разными людьми, подготавливая к новым реалиям.

— В смысле?

— Ох, у некоторых грандиозные планы, и помогаю воплотить.

— Специально интригуешь?

— Ладно, иди сюда, — похлопал по кровати, — поделюсь еще одним ужасным секретом.

Через час он спал, а Арлет все думала об услышанном и открывшихся новых возможностях. Мужчинам проще. Можно в церкви говорить одно, а в баре другое, и все будет правдой. Запросто называться прекрасным мужем и отцом, добрым христианином и при этом гоняться за каждой встречной юбкой. Женщине в этом мире, даже в статусе постоянной любовницы, приходится вести себя безупречно.

На самом деле ничуть не затруднительно с таким Ричардом под боком. Он регулярно появляется, старательно заботится. Ну в его понимании. Глупо было бы обижаться на подаренный дом или на деньги для детей. Уж образование он им обеспечит, без сомнения. Возможно, и некую сумму для начала, сейчас загадывать рано. И что заснул, даже не совершив своего мужского дела, тоже неплохо. Не за тем приходит. Делится важными вещами и советуется. Практически, она усмехнулась, супружеская жизнь.

А вот что Элизабет завела разговор о наследнике, достаточно неприятно. Арлет не строила в этом отношении никаких планов — ни далеко идущих, ни ближних.