чувствовать себя одиноким. Да, ужасно, когда приучил себя к

мысли, что у тебя есть помощник, заступник. Но ведь это все

равно, что укрыться в шалаш от бомб или, еще хуже, под высокое

дерево от молнии. — Нет Бога, которого я могу просить, который

обо мне заботится, меня награждает и карает, но за то я не слу-

чайное явившееся по чьей-то прихоти существо, а я орган Бога.

Он мне неизвестен, но мое назначение в нем не только известно

мне, но моя причастность Ему составляет непоколебимую осно-

ву моей жизни. (Нехорошо. Может быть, вернусь к этому.) 2) Паскаль говорит где-то, что христианин находится в положе-

нии темного человека, который узнает вдруг свое царское проис-

хождение. Я бы сказал так: Человек, пришедший к сознанию своей

 истинной жизни, подобен человеку, который был бы вывезен из сво-

его деревенского уединения в большой город, где бы он нашел все

удобства и соблазны богатой жизни, и который, бесцельно проживя

в увеселениях и рассеянии некоторое время, получил бы известие

от той власти, которая выслала еш в город, что он прислан в город не

для своего увеселения, а для того, чтобы быть в этом городе пред-

ставителем этой власти и исполнить ее поручения.

Все дело в том, чтобы постоянно вспоминать, а потом и по-

стоянно помнить, что ты не праздный, веселящийся путешествен-

ник, а посланник, представитель высшей власти, имеющий от нее

определенное поручение.

(Не хотел записывать, чувствуя, что нынче слаб. И вышло

плохо, а вчера так было хорошо — ясно и сильно.)

 15 июн. 1904. Я. П.

Записано две вещи. Одна пустая, другая важная.

1) (пустая). Взяточничество. Стараются уничтожить взяточни-

чество, считают это позором и считают позором те люди, которые

1 Бог сокровенный  (лат )

2 первопричина  (лат )

юют, ходят в распутные дома. Почему взяточничество хуже дру-

гих дел? Нисколько. Только потому, что оно невыгодно правите-

лям. И сколько таких неверных оценок хорошего и дурного. Такие

же неверные оценки образованья, просвещенья. Человек не знает

теории Дарвина, Маркса — он невежда. Другой не знает, как, ког-

да, где сеют хлеб, чем различаются деревья, — это очень мило.

2) (важное). Шопенгауер неправ, говоря, что мы сострадаем

страданиям телесным потому, что едины. Единство наше — не

телесное, а духовное. Наживин пишет о том, почему мы жалеем

убитых солдат, брошенные семьи, заброшенных больных. Ведь

все это должно быть, все это благо.

Да, все должно быть, все благо, и, когда мы сострадаем, наша

жалость к страдающему есть иллюзия. Это есть только вызов к

единению, это есть сознание разрозненности. Мы страдаем не за

убитых солдат, а за тех, которые их ведут на бойню, не за бро-

шенные семьи, а за тех, которые их забросили, не за больных, а

за тех, кто сделал их больными и не служит им.

Я испытал это чувство в остроге при прощании политичес-

ких. Я расплакался, и Егор Егорыч, заключенный, стал утешать

меня, что ему не так тяжело, как я думаю. Я тогда ясно сознал

свое чувство и сказал ему, что мне жалко не его, а тех, которые

поставили их в это положение. Это так: страдающему всегда луч-

ше, чем тому, от кого он страдает.

 18 июня 1904. Я. П.

Думал о себе:

1) что не обманываю ли я себя, хваля бедность? Увидал это на

письме к Молоствовой. Вижу это на Саше. Жаль их, боюсь за них без

коляски, чистоты, амазонки. Объяснение и оправдание одно: не люб-

лю бедность, не могу любить ее, особенно для других, но еще боль-

ше не люблю, ненавижу, не могу не ненавидеть то, что дает богат-

ство: собственность земли, банки, проценты.