– Виллерин, – сказал доктор Мур, опускаясь обратно на стул. – А что же вы мне тут про ручки с карандашами…

Он снял очки с тонкими черными дужками, достал из ящика тонкую серую фланель и принялся протирать стекла. Гортон молчал.

– Виллерин к вашему делу не имеет ни малейшего отношения, – сообщил наконец доктор Мур, водрузив сияющие очки на нос.

Гортону пришлось выдержать еще один холодный взгляд из-под очков.

– Слушайте внимательно, потому что повторять я не собираюсь. Дэвид Воровски действительно является моим пациентом. Обратился он ко мне примерно пять месяцев назад. Повод я вам сообщать не буду. Скажу только, что никакой опасности для общества причина его визита не представляет. Это не значит, что он невиновен. Просто его визиты ко мне не связаны с ограблением. Можете его сколько угодно ловить, судить и даже сажать, если окажется, что виноват именно он. Но мой кабинет относится к этому делу меньше, чем кабинет терапевта, которому он жаловался на насморк. Это все.

Он снова встал. Гортон тоже поднялся, понимая, что прием окончен.

– Кстати, – сказал доктор Мур, когда Гортон был уже на пороге, – пришел он ко мне исключительно потому, что в его медицинскую страховку включили бесплатные консультации с психологом. Иначе ноги бы его здесь не было. Поверьте мне как специалисту.

– Клара, – сказал он, прикрывая глаза, – что у тебя? Я понимаю, что срочно. Нет, раньше не мог. Извини, но никак не мог. Нет, я не знаю, куда пропал пульт от телевизора. Это все? Я же просил не звонить днем просто так. Я работаю. Нет, я понимаю, конечно, что это важно. Конечно, ты тоже устаешь. Нет, я не спорю. Да. Да, буду. Нет, точно не видел.

Когда разговор наконец закончился, Гортон пошел к машине. Доктор Мур, несомненно, обратил бы внимание, сколько раз в такой короткой беседе прозвучало «нет». Когда человек столько времени находится в состоянии отрицания, это рано или поздно начинает сказываться на его речи. Надо бы, конечно, что-то изменить. И даже ясно что…

В отделении стоял гул. Обычной рабочей обстановкой его мог назвать разве что посторонний. Коротко отвечая на приветствия и игнорируя шутки, Гортон прошел к себе.

Очень хотелось хлопнуть дверью, но именно этого сейчас делать не следовало. Банки в городе грабили, мягко говоря, нечасто – вот и расшумелся народ.

Минуту спустя в кабинете возник Келли.

– Гениально, – сообщил он. – Этот Воровски… это такой след!

На секунду Гортон подумал, что версия о банде с персональным водителем отброшена. Оказалось, что он поторопился. Версия претерпела незначительные изменения и теперь состояла в том, что Дэвид Воровски как раз и являлся тем самым загадочным пособником. Его, разумеется, как и остальных членов дерзкой банды, умчал автомобиль неизвестной марки.

– А может, Воровски вообще главарь? – задумчиво предположил Гортон.

Судя по загоревшимся глазам Келли, семена упали на благодатную почву.

– Так, что у вас нового? – спросил Гортон, не дожидаясь всходов.

Нового оказалось немного. В стрелковом клубе Вэйда, как и ожидалось, Дэвида Воровски первый раз увидели месяца три назад. Пришел он туда совершеннейшим новичком, не умел отличить мушку от курка, но, в отличие от парашютных занятий, одним уроком не ограничился. Быстро освоил базовые понятия и уже через месяц сосредоточился на точности. При этом, невзирая на уговоры инструктора, каждый раз хотел стрелять из другого оружия. Перепробовал чуть ли не все модели и калибры. Все занятия проходили по выходным. Платил всегда наличными, часто шутил по поводу своего побочного бизнеса, который оставляет его с кучей бумажек в кармане.

На этом факты закончились и начались предположения.