Больше всего мне сейчас хотелось узнать правду. Но как это сделать? Я перебирал один способ за другим, но все они казались слишком опасными. Как дать ей понять, кто я такой? И как узнать, кто она такая? Я перебирал разные способы, один изощреннее другого, но ни один из них не был достаточно хорош. Нужен был намек, понятный только ей, нужен был ответ, который не мог дать никто другой.

Тем временем благодаря титаническим усилиям Первого (или, скорее, несмотря на них) противники догадались, что прямоугольник должен был обозначать зеркало. Восьмая повернулась ко мне.

– Еще немного, и они разгадают все предложение. Надо бы подумать над следующей фразой. Есть идеи?

Она вопросительно перевела взгляд на сидевшего слева от меня Четырнадцатого.

– Ваша очередь думать, – отозвался тот. – И так две последние фразы предложил я. Теперь мне пора отдохнуть.

И решение неожиданно пришло само собой. Вспоминая давнюю-давнюю беседу в уютном кафетерии, я выговорил:

– У меня есть одна: «Не поработав, нельзя отдохнуть». Как тебе?

Восьмая посмотрела на меня с улыбкой.

– Неплохо, но, по-моему, слишком легко, – ответила она без малейшей задержки. – Только слово «поработав» будет сложно показать. Но в целом они с этим справятся быстро.

Я перевел дух. Все, это не она. Конец наваждению. И надеждам.

– Слишком просто, – авторитетно подтвердил Четырнадцатый.

«Тебя-то кто спрашивает?» – мысленно огрызнулся я.

– А что вы скажете о таком варианте, – спросила не-Мари, глядя на него. – «Чтобы переварить знания, надо поглощать их с аппетитом»?

– По мне, так немного заумно, – донеслось слева, – а впрочем, сойдет. В этих словах что-то есть. Пятый, а ты что думаешь?

Пятый повернулся к Восьмой.

– Мне нравится, – одобрительно хмыкнул он. – В меру сложно и изящно. Я ждал от тебя чего-то подобного. А потом мы еще им загадаем «Аппетит приходит во время еды».

– Нет, – протянул Четырнадцатый, – это будет слишком очевидно. Не стоит.

– Не стоит, – с улыбкой согласилась Восьмая.

Пятый беззаботно пожал плечами.

– Не стоит так не стоит. Действительно, эти фразы слишком связаны одна с другой.

А под маской Пятого с дикими радостными криками метался Андре.

Зрителю больше чем двадцать пять? Нас обманули? Ну и что? У них, может быть, есть практические результаты? И что с того? Мне еще нет тридцати. И неподалеку живет Мари…

Я и сам не подозревал, до какой степени успел влюбиться в нее. Она была здесь. Она была рядом. Она пыталась распознать меня, следовательно, я был ей небезразличен. Стоило мне подумать об этом, как на моем лице расцветала улыбка, непонятная никому из окружающих. К счастью, улыбками без всякого повода удивить здешних обитателей было трудно.

За три дня я повстречался с Мари считаные разы, но ее образ не покидал меня ни на минуту. Порой я не мог понять, вспоминается мне ее прежнее или нынешнее лицо, но даже не пытался разобраться в этом. Мельчайшие детали возникали в памяти и напоминали о ней. Смех, тонкие пальцы на моей руке, задумчивый взгляд, мимолетный поцелуй в коридоре. Я поднимался по утрам с одной-единственной целью – провести как можно больше времени с ней. Если мне не представлялась возможность поговорить с ней, я старался хотя бы слышать ее голос. Если, не вызывая подозрений, нельзя было сделать и этого, прикладывал все усилия, чтобы хоть бы увидеть ее.