Интересно, если бы мы с Виталиком поменялись местами, как быстро бы этот вариант пришел мне в голову?

Элитный зомби тем временем достал из инвентаря дробовик.

– Мне жаль, Чапай, – сказал он.

– Что, прямо сейчас?

– А чего тянуть?

– Я еще не выкурил свою последнюю сигарету, – сказал я.

– Вот так никотин и лишил человечества последнего шанса на выживание, – вздохнул Виталик, но дробовик все-таки убрал. – Валяй, кури.

Я, конечно же, понимаю, что он шутил, но в каждой шутке есть только доля шутки, а все остальное – это неприкрытая угроза насилием.

Я закурил.

Почему всегда так сложно? Почему здесь ни один квест нельзя закрыть простым нажатием кнопки, почему всегда возникают какие-то подвыверты, вопросы выбора, морали или еще какой-нибудь усложняющей жизнь фигни?

Дурацкая игра, с самого начала она мне не нравилась.

Конечно, умирать перед самым финалом, так и не увидев, чем дело кончилось, было немного обидно, и даже тот факт, что это не окончательная смерть, ситуацию скрашивал не сильно. Или…

Вернусь я в Люберцы или не вернусь? Показания свидетелей разнятся, и фиг знает, кому стоит верить, а кому нет.

И даже если я сам Амулет Возрождения сниму, ты еще меня попробуй убей… Может быть, Виталик и не потянет, придется помощи у англичанина просить.

Лишь бы не у Магистра.

Почему то мысль, что меня убьет именно он и его Отец Всех Мечей, была мне неприятна.

Что-то я окончательно запутался…

Виталик покашлял. Я поднял голову и поймал его взгляд.

– Что? – спросил я. – Пора?

– Василий, – вкрадчиво сказал он. – Будь добр, объясни, что ты сейчас делаешь?

– Размышляю, – сказал я. – Пытаюсь примирить себя с объективной реальностью.

– Это, сука, понятно, – сказал Виталик. – Это обычное дело. А что еще?

Я пожал плечами.

– Курю.

– А что ты такое, Василий, куришь?

– Сигарету, – сказал я – Обычную.

– Обычную, значит, сигарету, – сказал Виталик. – А где ты ее взял?

– Где обычно, – сказал я.

– Где, значит, обычно, – снова повторил Виталик. – А обычно они у тебя лежат в инвентаре. А инвентарь у тебя заблокирован, к хренам. Но ты, сука, куришь.

– О, – сказал я. – И правда.

– Как ты это сделал? – спросил Виталик.

– Машинально, – сказал я. – Не думая.

– Вот тебе и ответ, – сказал Виталик. – Перестань думать. Это занятие никогда тебя до добра не доводило.

Я последовал его совету, перестал думать, потянулся и достал Венец Демиурга. Откуда-то.

Он лежал у меня в руке и по-прежнему не производил впечатление самого могущественного артефакта в чертовых системных мирах.

– Такую, сука, драму испортил, – вздохнул Виталик.

Тут над газоном открылся портал, и все напряглись, и даже Борден приоткрыл левый глаз.

Это был еще не Элронд, но напрягались все все равно не зря, потому что из портала вылез бог-император Кевин в полном боевом облачении, только без шлема, и все это внушало.

Его черные доспехи, казалось, были выкованы из самой тьмы, причем не той тьмы, которая возникает, когда вы выключаете свет в комнате, а тьмы гораздо более древней и опасной.

И страшный черный меч висел на его поясе.

Кевин осмотрелся по сторонам и остановил свой взгляд на Магистре.