Вокруг меня творился натуральный апокалипсис в масштабе небольшого городка. Кто-то орал, кто-то рычал, кто-то ругался, где-то что-то уже начинало гореть. За то время, пока я стоял и ждал, не воскреснет ли Немезида, на меня попытались напасть всего двое низкоуровневых зомби, но, ясное дело, им ничего не светило. Я взял одного зомби за ногу и ударил им другого зомби, и все они отлетели к стене, размазались по ней и затихли.

Ладно, время идти домой.

Привычным жестом я открыл инвентарь…

Ни фига подобного. Привычным жестом я попытался открыть инвентарь, а он взял да и не открылся.

Я повторил жест.

Ничего.

Еще раз.

С тем же результатом.

Это было странно. За то время, что я провел в системных мирах, я изрядно привык к пространственному карману, в котором обычно хранилась целая куча ненужного хлама, и теперь, лишившись доступа к этому хламу, чувствовал себя не в своей тарелке.

И что за новый статус, о котором я так и не успел прочитать? Это как-то связано с тем, что тут началось или Система решила подложить мне какую-то персональную свинью, и случилось это ровно в тот момент, когда она официально возвестила о своем приходе сюда, и окно, так сказать, открылось?

Окно открылось, а я тут стою, сообразил я. Это неправильно.

Может быть, в открытое окно уже вовсю лезет хтонический Элронд, и мои друзья и соратники в полном составе отбиваются от него из последних сил.

И я припустил по улице легкой трусцой, по пути все равно пытаясь что-то сообразить.

Но бежать и думать одновременно оказалось слишком тяжело, и к тому моменту, как я добрался до Тенистой улицы, я так ничего и не сообразил.

На Тенистой улице было тихо и безлюдно. Хтонические Элронды не лезли изо всех щелей, в поле видимости не наблюдалось ни одного паладина Ричарда, и даже местные зомби, видимо, каким-то сверхъестественным чутьем вынюхавшие средний уровень находящихся в доме игроков, обходили это место стороной.

Мои друзья и соратники в полном составе обнаружились во внутреннем дворике. Они вольготно расположились в креслах и шезлонгах, а Виталик и вовсе разлегся на газоне.

Правда, все они, за исключением одного только Магистра, оказались одеты в свои лучшие боевые облачения.

А Магистр, как и прежде, щеголял в шортах.

– Слава богу, ты пришел, – сказал Федор.

– Привет, – сказал я. – А что происходит?

– А ничего, сука, не происходит, – сказал Виталик.

– Но так началось же…

– Началось, – согласился Виталик. – Зомбиапокалипсис, сука, начался, окно к хренам, открылось, а Пожиратель Миров ведет себя, как баба на третьем свидании. Опаздывает, сука, к хренам.

– Кстати, о бабах и свиданиях, – сказал я, разворачиваясь к Магистру. – Квест с Селеной закрыт.

И теперь он уже ни под каким соусом не сможет потребовать Венец Демиурга назад.

Магистр кивнул.

– С самого начала болел за тебя, Чапай, – сказал он. – Трудно было?

– Не особо.

– Ну и хорошо, – равнодушно сказал он.

– Постойте-ка, – сказал Федор. – Вы не о Немезиде ли говорите?

– О ней, – подтвердил я.

– Значит, все это время она была в городе, а ты ее выслеживал, а нам врал, что ходишь на свидания с местной?

– Нет, – сказал я. – Я не выслеживал и ходил на свидания с местной. А с Немезидой мы встретились случайно.

– И рука твоя, сука, не дрогнула.

– Не дрогнула, – подтвердил я.

– Ну вот, уже не зря съездили, – сказал Виталик.