В заключении судебно-медицинской экспертизы говорилось, что время самоубийства Саяма и О-Токи — они приняли цианистый калий — определяется между десятью и одиннадцатью часами вечера 20 января.

В отделе было расписание поездов. Михара взял его и начал листать. Во время самоубийства экспресс «Товада», выйдя на линию Токива и миновав знаменитые исторические места Накосо и Тайра, мчался примерно в районе Хисанохама и Хироно. А 21 января около половины шестого утра, когда были обнаружены трупы, «Товада» только что отошел от станции Итиноэ-эки в префектуре Иватэ. И если Ясуда находился в этом поезде, далеко от Касийского взморья на Кюсю, он был в другом времени и пространстве.

Михара вдруг подумал, что, читая расписание, он мыслит теми же образами, что и жена Ясуда, и усмехнулся.

Эта женщина пишет, что ее муж всегда пользуется расписанием, значит, хорошо изучил его. Все-таки что-то здесь кроется. Может быть алиби, состряпанное при помощи расписания поездов?.. Хотя при чем тут алиби? Ведь Ясуда сам сказал, что в это время его не было в Токио. Тогда, значит, алиби в отношении Кюсю.

Михара перечитал телеграмму, покрутил ее в руках. Ее содержание не вызывало сомнений. Все было именно так. Но почему же у него такое ощущение, словно он с улицы смотрит на фасад здания и чувствует, но никак не может уловить, в чем же погрешность архитектора?

На Хоккайдо съездить, что ли?..

Чтобы обнаружить дефект в здании, надо тщательно простучать все стены. И Михара решил сделать это сам и послушать, какой будет звук.

На следующий день, как только инспектор Касаи появился в отделе, Михара уже стоял перед его столом.

— Вот получил телеграмму из Саппоро.

Касаи прочитал и взглянул на Михара:

— Значит, слова Ясуда подтвердились…

— Да.

— Присаживайся, — сказал Касаи; по виду Михара он почувствовал, что тому не терпится побеседовать.

— Я вчера ездил в Камакура; когда вернулся, вас уже не было.

— Знаю, как же! Видел твою записку.

— Поехал посмотреть на жену Ясуда. Точнее, проверить его слова. Действительно, у нее туберкулез легких, она лежит в постели.

— Следовательно, все, что говорит Ясуда, достоверно?

— Пожалуй, так. Но вот есть одна любопытная вещь.

И Михара рассказал ему об очерке Рёко Ясуда и о той фразе, где говорится, что Ясуда хорошо изучил расписание поездов.

— Действительно, любопытно, — инспектор сплел пальцы, — пожалуй, есть какая-то связь между этой фразой и четырьмя минутами на Токийском вокзале.

— Мне тоже так кажется, — Михара оживился. — Ведь если Ясуда, воспользовавшись этими четырьмя минутами, «создал» очевидцев, то невольно возникает мысль, что он сыграл какую-то роль в этом самоубийстве. Какую — пока не знаю. Но чутье подсказывает, что тут не все чисто.

— Правильно! — Инспектор был того же мнения.

— Мне хотелось бы срочно поехать на Хоккайдо. Просто в голове не укладывается, что в день самоубийства Ясуда был в пути на Хоккайдо! Конечно, телеграмма из Саппоро не вызывает сомнений, но мне кажется, что за всем этим кроется какая-то комбинация. Если ее раскрыть, станет понятным, зачем понадобились Ясуда очевидцы отъезда Саяма и О-Токи.

Инспектор ответил не сразу. Он о чем-то думал, отведя в сторону глаза.

— Ну что ж… Попробуй. Коли уж начали, надо довести до конца. А начальника отдела я беру на себя, уговорю как-нибудь…

Последняя фраза прозвучала странно. Михара внимательно посмотрел на инспектора.