Кто с кем спал?
– Что за нескромный вопрос?
– Тем не менее, отвечать вам придется. Мокси Муни и Стив Питерман сожительствовали?
– Нет.
– Вы, похоже, намерены отвечать только на конкретные вопросы?
– Разумеется.
– Вы и мисс Муни спали вместе?
– Конечно.
– Что значит, «конечно»? Вы с мисс Муни – любовники?
– Время от времени.
– Время от времени, – повторила Роз Начман, уперлась локтем в стол, обхватила пальцами подбородок. Затем тряхнула головой. – Полагаю, без ваших объяснений не обойтись.
– Не знаю, удастся ли мне.
– А вы попробуйте. Вдруг я все и пойму.
– Видите ли, – Флетч уставился в потолок, – когда мы встречаемся с Мокси, мы прикидываемся, что видим друг другу впервые. Притворяемся, что встретились первый раз.
Роз нахмурилась.
– Нет, я не вижу.
– Что ж тут поделаешь.
– Давайте попробуем еще раз.
– Все очень просто, – Флетч подарил потолку еще один взгляд. – Мы знакомы с давних пор. Можно сказать, любим друг друга. Но каждый раз при встрече мы делаем вид, что никогда ранее не встречались. Между прочим, так оно и есть. Мы действительно никогда ранее не встречались. Потому что люди сегодня совсем не те, что были вчера или днем раньше. Перемены в человеке происходят непрерывно. Новые мысли, новые впечатления. Встречая его, нельзя утверждать, что он или она были теми же на прошлой неделе. Это не так. Таковы реалии бытия.
– Понятно, – Роз Начман смерила его взглядом. – А потом вы прыгаете в постель?
– Именно так, – Флетч опустил глаза.
– Если вам хорошо друг с другом, почему вы не живете вместе?
– О, нет, – Флетч бросил взгляд на магнитофон. – Возможно, мы этого не вытерпим. Каждодневного общения.
– Потому что вы оба слишком красивы, – предположила Начман, – Внешне.
– Нет, нет. Вот Мокси – самое прекрасное существо, какое когда-либо ело хрустящий картофель.
– А она-таки его ела?
– Раз или два. Когда могла добраться до него.
– Непохоже, что она когда-нибудь брала его в рот.
– Все гораздо сложнее. Возможно, дело в том, что мы оба играем в одинаковые игры, а потому зрители из нас никудышные.
– Игры, – Начман взяла карандаш, повертела его в руке. – Хотела бы я знать, что все это значит.
– Почему у меня такое ощущение, будто я попал в кабинет классного наставника?
– Заявление, с которого началась наша беседа, мистер Флетчер, на первый взгляд, вроде бы полностью соответствует действительности, – Начман ткнула карандашом в магнитофон. – И в то же время это чистая ложь.
– Я лжец?
– Не удивительно, что вы столь богаты и можете позволить себе виллу на итальянской Ривьере.
– Заявившись в Бонита-Бич, вы прикинулись репортером, который хочет взять интервью у мисс Муни. Вы не пожелали добровольно признаться в том, что ранее знали убитого и мисс Муни... причем последнюю более чем близко. Все это элементы игры, которую вы сейчас ведете?
– Все эти, полученные от меня, сведения не имеют никакого отношения к происшедшему. Я никого не убивал.
– Надеюсь, вы не станете возражать, если решающее слово останется за органами охраны правопорядка?
– Конечно, стану. Я лишь хотел сказать, что и Мардж Питерман не убивала его. |