Кряхтя и охая, подруга выбралась из машины. Признаться, на какое-то крохотное мгновение мне стало ее жалко. Неизвестно, сколько придется подружке изнывать на солнцепеке в компании сомнительных нищих. Тряхнув головой, я отогнала острый приступ человеколюбия и, пожелав Маруське удачи, покатила в Малаховку.

Долго плутать в поисках нужного дома не пришлось: знакомый забор жабьего цвета я увидела издалека. Будучи абсолютно уверенной в отсутствии хозяина, я решила обойтись без штурма, а спокойно проникнуть на территорию через калитку. С тяжелым засовом удалось справиться без труда, стоило только просунуть руку в небольшое отверстие в калитке и нащупать металлическую скобу.

— Хозяева! Есть кто дома? Пожарный инспектор Добренькая, плановая проверка. Как у вас в смысле пожарной безопасности? Примусов не разжигают? — ступила я на проторенную великим комбинатором дорожку. — Что, нет никого? Вот и славно! Ваше присутствие при плановой проверке совсем не обязательно.

Строя грандиозные планы по обыску хаты Валета, я даже не подумала, что дверь в дом может быть заперта. Тем не менее так оно и случилось. Недоуменно глядя на запертую дверь, я в раздумьях почесывала затылок и выискивала способы преодоления неожиданного препятствия. Как ни странно, но помогла мне Манька. Вернее, не она лично, конечно, а ее привычка оставлять ключ от дома в Грибочках под крыльцом. Домишко, на пороге которого я сейчас стояла, настолько невзрачен, что даже самым жадным воришкам не пришло бы в голову его грабить. В связи с этим логично предположить, что ключ хозяин с собой не таскает, а прячет где-нибудь в непосредственной близости от входа.

Ключ я нашла под второй ступенькой кривого крыльца. Сперва в этой самой ступеньке я увидела небольшую дыру, в которую легко могла пролезть рука. Моля бога, чтобы внутри не оказалась крысиная нора, я просунула свою тонкую холеную ручку в дыру и принялась шарить по земле. Вскоре пальцы наткнулись на какой-то металлический предмет, на ощупь похожий на ключ.

— Хоть в чем-то повезло, — проворчала я, ковыряясь ключом в замке.

Дверь открылась, и я не без внутренней дрожи переступила порог вражеского логова. Вообще-то чистенькие сени мало походили на мрачное логово. Однако я помнила о преображении отца Валентина и решила не поддаваться первому впечатлению, а методично, сантиметр за сантиметром обследовать все помещение. Слава богу, оно было не слишком большим.

Сразу за сенями, отделенная ситцевой занавеской в голубенький цветочек, располагалась кухня. Маленькая, уютная, чистая, без признаков активной жизнедеятельности человека. Первым делом, повинуясь, наверное, многовековому инстинкту, я ринулась к холодильнику. Содержимому морозильного агрегата мог бы позавидовать ресторан «Максим»: тигровые креветки, буженина, несколько сортов сырокопченой колбасы, безумно дорогой (и страшно вонючий!) сыр, холодная телятина… В общем, перечислять содержимое старенького «ЗИЛа» не стану, во избежание нервного стресса — моего и рядовых граждан.

Находиться вблизи подобного изобилия и не подкрепиться — полный нонсенс! Поэтому я, довольно урча, устроилась перед распахнутой дверцей холодильника и приступила к трапезе.

— Скромно живет святой отец! — жуя кусок белого хлеба, щедро обложенного коктейлем из красной и черной икры, заметила я. — Меня цари соблазняли, но такого предложить не могли…

После пары подобных бутербродов и внушительного куска холодной телятины, сдобренного пикантным соусом, я напомнила себе о цели своего визита в дом Валета. И цель эта мало походила на набитый деликатесами холодильник.

Больше часа я самым тщательным образом исследовала жилище святого отца, но ничего существенного не обнаружила.

В крохотной спаленке, в старом рассохшемся шкафу, висела черная ряса священника, рядом с ней совершенно нелепо смотрелся дорогой костюм-тройка от «Гуччи».