— Женщине трудно в одиночку изучать птиц или осваивать рыбную ловлю. Каково ваше мнение?

— Просто невозможно, миледи.

— Наставник по-настоящему необходим.

— Да уж, без наставника не обойтись, миледи.

— Но при условии, что он будет вызывать симпатию.

— Немаловажное условие, миледи.

— И что ему самому будут доставлять удовольствие занятия с учеником.

— Вы правы, миледи.

— Возможно, за время совместных занятий учитель сам усовершенствуется, достигнет новых успехов. В известном смысле, учитель и ученик учатся друг у друга.

— Вам удалось буквально в двух словах обрисовать проблему, миледи.

Милый Уильям, вот с кем приятно иметь дело. Все равно, что исповедаться духовнику, который никогда не выразит порицания или осуждения.

— Какую историю вы сочинили для домашних в Навроне, Уильям?

— Я сказал им, что вы останетесь обедать у его светлости и вернетесь домой поздно, миледи.

— А где вы спрячете лошадей?

— Все подготовлено, миледи, у меня есть друзья в Гвике.

— Для них вы тоже состряпали историю?

— Да, миледи.

— Где мне предстоит переодеться?

— Я подумал, что ваша светлость не будет возражать против того, чтобы переодеться за деревом.

— Исключительно деликатно с вашей стороны, Уильям. Вы уже выбрали это дерево?

— Я обошел лес далеко вокруг, и внизу действительно подметил одно дерево, миледи.

Дорога резко свернула влево. В просветах между деревьями мелькали блики на воде. Натянув вожжи, Уильям остановил лошадей. На мгновение он затаился, прислушиваясь, затем сложил руки, поднес их ко рту и резко свистнул, подражая чайке. Сразу же раздался ответный крик, донесшийся с берега реки. Уильям повернулся к Доне:

— Он ждет вас, миледи.

Дона схватила старенькое платье, спрятанное под подушками кареты, и перекинула его через руку.

— Где ваше дерево, Уильям?

— Вон тот толстый дуб с развесистыми ветками.

— Вы считаете меня ненормальной, Уильям?

— Вовсе нет, миледи.

— Легкое безумие — ощущение довольно приятное.

— Оно и видно, миледи.

— Нелепо быть счастливой безо всякой причины — как бабочка. Что вы знаете о бабочках?

Дона обернулась: вместо Уильяма перед ней стоял его хозяин. Он завязывал узелок на лесе, пропущенной через ушко крючка, зажав зубами свободный ее конец.

— Вы подошли совершенно бесшумно, — вздрогнула Дона.

— Привычка, выработанная долгой практикой.

— Мы тут с Уильямом рассуждали вслух.

— О бабочках, я слышал. Почему вы убеждены в их безоблачном счастье?

— Достаточно взглянуть на них.

— Когда они порхают на солнце?

— Ну да.

— И сейчас вы испытываете похожее чувство?

— Да.

— Вам пора переодеться. Светские дамы, которые пьют чай с лордом Годолфином, ровным счетом ничего не смыслят в бабочках. Я буду ждать вас в лодке. Река сегодня кишит рыбой.

Он пошел в сторону берега, а Дона, спрятавшись за кряжистым дубом, скинула свой шелковый наряд и наскоро переоделась. Губы ее растянулись в блаженной улыбке, волосы растрепались. Покончив с переодеванием, она отдала шелковое платье Уильяму, который все это время стоял к ней спиной, уткнувшись лицом в лошадиные морды.

— Мы спустимся вниз по течению, Уильям, — сказала Дона. — Назад в Наврон я поднимусь из бухты.

— Решено, миледи.

— Я выйду к подъездной аллее около десяти вечера.