|
– Как это? Не мог он умереть! Он же мой палач! – взревел епископ, позабыв о здравом смысле. Голова у него болела так, словно по ней колотили кузнечным молотом. – Как он умер? Его эконом, Марсель, пожал плечами. – Похоже, он запнулся о собственный меч, милорд. Он хотел поссать в окно. – Как он посмел? – завопил епископ. – Вели его немедленно выпороть! – Да, милорд, – испуганно отозвался Марсель. – Э-э… он умер. – А мне наплевать! Своей небрежностью он поставил меня в очень неловкое положение. Казнь должна состояться сегодня. – Я мог бы обратиться к епископу Анжерскому… – Идиот! – Епископ закатил своему эконому оплеуху. – Это за такие советы я тебе плачу? Епископ Анжера хочет заполучить Орлеан себе! Он явится со своим палачом и отберет у меня мой триумф! Нет, изволь подобрать кого-нибудь в Туре. – Здесь? – Да. Среди этого сброда из отставных солдат должен найтись палач! Они все – наемники. Даже не французы. Найди палача. – Ваше преосвященство, – с опаской проговорил Марсель, осторожно отступая подальше, – не думаю, чтобы нам удалось так быстро отыскать умелого мечника. – Мне наплевать! – заорал епископ, и лицо его цветом стало похоже на митру. – Плевать, чем он его обезглавит, мечом, топором или портновскими ножницами! Добудь мне того, кто это сделает! С этими словами епископ сжал руками голову и повалился на кровать. Он не привык впадать в панику. За него это должны делать другие. * * * К утру, когда Жан и Фуггер пришли в Тур, весь город гудел. У дверей кафедрального собора все время сменялись люди, чтобы прочитать вывешенное там объявление. – «В связи с неожиданной и внезапной кончиной… – быстро читал Фуггер. – Обращаться только людям достойным и с опытом». Это ведь о тебе, правда? – Да, – согласился Жан. – Но я не думал так скоро снова вернуться к моей профессии. Если вообще к ней возвращаться. – Он посмотрел на молодого немца. – Я подумывал стать цирюльником. – В любом случае, – проворчал Фуггер, потирая свою остриженную голову, – ты кого-нибудь кромсаешь. Жан рассмеялся и снова повернулся к объявлению: – Погоди-ка! А это что? Он указал на слова, нацарапанные в самом низу листка. Он читал хуже своего спутника, и к тому времени, когда разбирал последнее слово, Фуггер уже нетерпеливо прыгал с ноги на ногу и что-то мычал. Под взглядом Жана он тут же замер. – Понял! Я привлекаю к нам внимание. Но ты только подумай: он здесь, он здесь! Тут так и написано: «В присутствии его высокопреосвященства архиепископа Сиенского». – Я умею читать. Жан повернулся и зашагал по проулку, проходившему слева от собора, углубляясь в вонючее, потеющее, многолюдное сердце Тура, каким оно бывало в праздники. Фуггер двигался за ним по пятам, с вороном на плече. Проулок был таким узким, а дома по обе стороны от него были построены с такими уступами, что почти смыкались двумя этажами выше, так что птица не имела возможности лететь. – Мы его догнали. Здесь то, что мы ищем. Мы можем получить ее обратно! – возбужденно прошептал Фуггер. – Неужели? И как ты предлагаешь это сделать? Фуггер схватил его за руку и затащил в какую-то нишу. |
