Подошва гладкая, очевидно, кожаная. На жертве обувь с такой же подошвой. Только размер Фраццена – сорок четвертый. У нас возникли подозрения, что подельником и убийцей мог стать кто-то из его друзей, принимавших участие в поминальной церемонии, но они обеспечили друг другу алиби на весь вечер и последующую ночь. После поминок все вместе они отправились в Марстранд, где заночевали в дачном домике. Им предстоял ранний подъем для участия в парусной регате.
Затем Томми продемонстрировал фотографии небольших следов крови на подоконнике и несколько едва различимых пятен на строительных лесах за окном.
– Подельник выбрался наружу через окно и, вероятнее всего, скрылся на автомобиле, который был припаркован прямо под окнами, – констатировал комиссар.
– А на этом месте мы застряли, – уголком рта пробормотала Эмбла Нюстрём, обращаясь к сидевшей сбоку Ирен Хюсс.
Томми бросил на Эмблу долгий взгляд, из чего та сделала вывод, что ее тихий комментарий был услышан у доски. Наконец он отвел взгляд и указал на фотографию кровавого пятна.
– На этом все, так как мы не имеем понятия о том, кого антиквар взял себе в компаньоны. Мы выяснили, что подельник взобрался на строительные леса. Очевидно, рассеянная бабка сама открыла окно, так как следы взлома на раме отсутствуют. Просто запрыгнув внутрь, он прошел по квартире и открыл входную дверь. Криминалисты подтвердили наличие следов шлифовальной пыли на всем пути. Ключи висели в шкафчике возле двери, так что отпереть дверь и впустить Фраццена подельнику ничего не стоило. Затем они вместе отправились в комнату, где хранилась коллекция серебра. Там между ними что-то произошло. Очевидно, они поссорились, и подельник ударил антиквара кочергой по голове. Обращает на себя внимание тот факт, что в комнате отсутствуют следы борьбы. Жертву застали врасплох, и напали со спины. Совершив убийство, подельник в спешке удрал через окно.
Ирен Хюсс подняла руку.
– Почему же этот подельник ничего не прихватил с собой? Серебряный кубок совсем небольшой, его легко можно было утащить, – сказала она.
– Паника, – коротко отозвался Томми.
Разумеется, такое объяснение было наиболее убедительным, но Эмбла совсем не была убеждена. Что-то здесь не сходилось, только она не могла четко определить, что именно.
Томми выпрямил спину и оглядел собравшихся.
– Однако теперь нам известно, откуда Фраццен вообще узнал о существовании коллекции. И о том, где она хранилась.
Наблюдая эффект своих слов, Томми еле заметно улыбнулся уголком рта. Все это время для следователей оставалось загадкой – как антиквар узнал о коллекции? Так что когда Томми вновь заговорил, все безграничное внимание слушателей было приковано к нему.
– Вчера в конце рабочего дня мне позвонила старуха. Она заявила, что начала отходить от пережитого шока. И теперь внезапно на память ей пришла одна вещь. Когда в пятницу она вернулась домой из заграничной поездки, на пороге антикварной лавки она встретила Фраццена. Он уже собирался закрываться. Старуха узнала его – по той телепередаче о древностях, поэтому заговорила с ним. И теперь она практически утверждает, что рассказала ему о кое-каких предметах коллекции, и о том, что они хранятся в витрине в комнате ее отца. Фраццен предложил прийти к ней домой, чтобы провести экспертную оценку коллекции, но предупредил, что время у него появится только по возвращении из отпуска. Она немного бестолкова, эта малышка Мод, но это воспоминание все же всплыло в ее голове. И оно кое-что нам объясняет.
«В принципе, оно объясняет все. Вот только милый антиквар вовсе не собирался ждать до конца отпуска, он планировал нанести этот визит еще до отъезда. И забрать ценности бесплатно», – подумала Эмбла.
– Задержка с объявлением о его пропаже связана с его планами уехать в отпуск? – задала вопрос инспектор Ханну Раухала. |