После своего традиционного завтрака – яйца, бутерброда с сыром и нескольких чашек крепкого кофе, Мод принялась педантично уничтожать все, что могло привести подозрения к ней. Установив в стиральной машине программу для стирки белого, Мод постирала одежду, в которой была ночью. Явных пятен крови на ней не оказалось, но никогда нельзя быть на сто процентов уверенной. Два часа стирки при девяноста градусах должны гарантированно избавить ее от большинства загрязнений. Пока одежда вертелась в горячей воде, Мод тщательно протерла туфли крепким раствором хлорки. Такое жестокое обращение с папиной прекрасной летней парой было для Мод словно нож в сердце, но ведь все ради благой цели. Тонкие кожаные перчатки она положила в мусорный мешок, туда же отправились и перчатки для мытья посуды и шерстяные носки. Вывоз мусора будет в понедельник утром, и тогда перчатки с носками исчезнут.

Когда стирка закончилась, Мод развесила одежду над ванной. Следом настала очередь постельного белья и полотенец. Их Мод подвергла стирке при шестидесяти градусах. Наконец она запихнула в барабан одежду, которую носила в Хорватии. Таким образом, вопрос случайных пятен крови должен был быть закрыт.

Мод решила, что пришло время перекусить. Из холодильника она достала бутылочку ледяного пива и перелила его в бокал. Сейчас ей хватит пары бутербродов с сыром, из-за жары особенного аппетита у Мод не было.

Всю снедь она составила на небольшой поднос и вынесла на балкон, выходивший на задний двор. На балконе у Мод стояла садовая мебель, и она с комфортом там устроилась. Там, в тени, царила приятная прохлада, и Мод позволила себе насладиться трапезой и покоем.

Вторую половину дня она посвятила уборке ванной, кухни и своих двух комнат. За стенами дома воздух дрожал от зноя, и Мод не испытывала никакого желания выходить на улицу, понимая в то же время, что нужно сходить за продуктами. Все должно идти своим чередом, несмотря на то, что жильцов в квартале сейчас оставалось совсем немного.

Около шести часов вечера Мод выбралась из дому вместе со своими ходунками. В корзинке у нее лежал тщательно завязанный мусорный мешок, который она отправила в один из мусорных баков во дворе. На этот раз, выходя за ворота, у нее не было нужды таиться. Мод медленно пошла в направлении магазина «Хемщёп» по улице Вазагатан. Там она купила упаковку из шести бутылочек «народного пива» Карлсберг, немного овощей и фруктов, картофельный салат, мороженое и цыпленка-гриль. Кофе, молоко, хлеб и сыр она еще вчера приобрела прямо в аэропорту. Этого должно хватить на два дня. А дольше Мод оставаться дома и не планировала.

Вечером на балконе Мод воздала должное цыпленку с салатом. К мороженому она налила себе бокальчик портвейна и сварила чашечку кофе. Если бы не труп, лежащий в салоне, такое завершение прекрасного летнего дня Мод сочла бы идеальным.

Около семи часов утра в воскресенье Мод уже садилась в трамвай, чтобы проехать небольшой отрезок пути до площади Йернторьет. В большой бумажный пакет она сложила выстиранную одежду и мужские туфли, которые обувала злосчастной ночью с пятницы на субботу. В пакет Мод положила также некоторые вещи Шарлотты и кое-какую обувь. Эти вещи хранились в гардеробе у сестры вот уже почти сорок лет – с тех пор, как она умерла. Очевидно, все это нужно было раздать уже давным-давно, но Мод, по правде говоря, не знала, как к этому приступить.

Пакет с одеждой и обувью Мод поставила в приделанную к ходункам корзину и, преодолев едва ли сотню метров, села на нужный трамвай и проехала три остановки. На площади Йернторьет Мод сошла и украдкой огляделась.

В воздухе еще ощущалась утренняя прохлада, но с ясного безоблачного неба вовсю сияло солнце. Днем будет как минимум так же жарко, как вчера. В воскресенье в такой ранний час на широкой площади почти никого не было, лишь отдельные ранние пташки – пассажиры трамваев.