|
(Он, едва уловимо, передразнивает жесты старухи, студенты, улыбаясь, смотрят то на Мейнерта, то на больную старуху. Жесты Мейнерта слегка убыстряются, словно он вот‑вот утратит контроль над своими движениями. Он замечает это и вовремя останавливается. Санитарам.) Держите ее. Нет, поднимите только голову. (Студентам.) Дайте спичку. (Один студент роется в кармане и с почти лакейской поспешностью протягивает Мейнерту спичку. Тот кладет трость на соседнюю койку. Медленно стягивает перчатки. Студенту.) Зажигайте! (Студент чиркает спинкой.) Что вы наблюдаете? (Мейнерт спрашивает тоном профессора, читающего лекцию.)
Глаза старухи. При вспышке спички зрачки у нее сужаются. Голос студента за кадром. Зрачки, у нее сузились зрачки. Мейнерт. Неужто вы полагаете, что у слепого под действием света могут сузиться зрачки? Студенты (отвечают хором). Нет. Мейнерт. Причина ясна. Хватит валять дурака, старая, мы никуда не пойдем. Старуха постепенно успокаивается. Она больше не шевелится, но ее левая нога, снова оцепеневшая, опять застыла в паралитической контрактуре. Мейнерт (торжествующе). Ну что, Фрейд, теперь вы убедились, что она симулянтка? Фрейд в нерешительности. Все взгляды устремлены на него. Он разрывается между яростью и робостью. Фрейд (наконец‑то спрашивает голосом, по‑прежнему уважительным, но в котором едва уловим гнев) . Профессор, может быть, разрешите мне попробовать? (Мейнерт смотрит на него с притворным изумлением. Фрейд держит себя вежливо, но легко угадать, что он упрям.) Вчера я сам осмотрел больную в психиатрическом отделении. (Фрейд подходит к студенту, у которого в галстуке золотая булавка. С улыбкой отстегивает ее.) Извините! Фрейд подходит к маленькому столику, расположенному между двумя рядами коек. На столике – горящая спиртовка, на ней кипит ванночка для стерилизации инструментов. Он снимает ванночку и подогревает кончик булавки в пламени, чтобы стерилизовать ее. Мейнерт и студенты с любопытством смотрят на Фрейда. Мейнерт хмурит брови. С нагретой булавкой Фрейд подходит к больной. Фрейд (говорит еле слышным, вкрадчивым голосом). Фрау! Фрау! Вы останетесь здесь. Я уверен, что профессор Мейнерт разрешит вам остаться. (Больная несколько расслабляется. Глаза у нее широко раскрыты, но по‑прежнему неподвижны.) Наблюдайте за ее лицом. Фрейд берет за ступню «парализованную» ногу и приподнимает ее. В это мгновение больная приподнимается всем телом. Лицо у нее ничего не выражает. Мейнерт. Вот вам лишнее доказательство: при настоящем параличе нам не удастся приподнять тело больного, подняв парализованный орган. Фрейд. Разумеется, профессор. (Фрейд втыкает в икру больной булавку студента. Сначала очень легко, потом глубже, кончая тем, что полностью вгоняет булавку в икру и отпускает ее. Лицо больной остается совершенно спокойным. Тело ее неподвижно.) Никакой реакции. (Он вытаскивает булавку, опускает ногу больной на кровать, подходит к столику и протирает тряпочкой булавку.) Она ничего не чувствует. Анестезия конечности, которую она считает парализованной. Он снова стерилизует булавку, ставит ванночку на огонь и отдает булавку студенту. Тот недоуменно разглядывает ее и, вместо того чтобы заколоть ею галстук, жестом отвращения прикалывает к лацкану сюртука. Все смотрят на Мейнерта, которому удалось сдержаться и даже улыбнуться. Мейнерт (словно хороший актер). Браво, Фрейд! (Студентам.) Этот опыт доказывает, что у больной наблюдается легкая гемианестезия, весьма вероятно являющаяся следствием нарушений коронарного кровообращения. (Берет перчатку и трость с кровати, куда он их положил.) Вот в чем истина. Скромная истина, господа. Эта старуха не парализована, не слепа. Ее истинная болезнь ложь, как я вам только что это показал. |
