Мейнерт снова закрывает глаза, Фрейд потрясен. Он наклоняется и робко кладет руку на бледную руку больного, которая покоится на подлокотнике кресла. Мейнерт открывает глаза; он совершенно обес­силел, но впервые смотрит на Фрейда с любовью.

Мейнерт (слабым, задыхающимся голосом).  Нарушьте молчание, Фрейд. Предайте нас. Раскройте нашу тайну. Выта­щите ее на свет Божий, пусть вам при этом придется выдать свою собственную тайну. Искать эту тайну надо будет далеко и глубоко. Искать в грязи.

При этих словах Фрейд отдергивает руку и делает чуть заметное движение, словно хочет отпрянуть назад.

Мейнерт.  Вы разве этого не знали?

Фрейд.  Искать в грязи? Да, это я знаю.

Мейнерт.  И вас это пугает?

Фрейд.  Да. Я… ведь я не ангел.

Мейнерт.  Тем лучше. Ангелы не понимают людей.

Фрейд изменился в лице; он совсем помрачнел, но глаза у него свер­кают.

Фрейд.  Если я окажусь неспособен…

Мейнерт.  Если вы окажетесь неспособным, этого не сделает никто. (Слегка повысив голос.)  Уже шесть лет вы грызете удила, Фрейд… Рванитесь вперед, это в вашем характере. Не отступайте ни перед чем. Если вам не хватит сил, заключите договор с Дьяволом. (Совсем тихо, но с пылкой убежденностью.)  Как это прекрасно, Фрейд, рискнуть попасть в ад ради того, чтобы люди могли жить при свете небес! (Мейнерт подался вперед, подушка соскользнула. Фрейд встал и поправил ее.)  А я, Фрейд, я проиграл, по недостатку муже­ства. Теперь ваш ход. Прощайте! (Мейнерт дышит ртом, слегка хрипя. У него разбитый, страдальческий вид. Гла­за раскрыты и уставились в одну точку. Еле слышно, словно про себя, он повторяет.)  Проиграл…

Несколько мгновений Фрейд оцепенело смотрит на Мейнерта. Похо­же, тот уже не сознает, что Фрейд еще находится в комнате. Робко протянув руку, Фрейд кончиками пальцев гладит умирающего по руке, встает и на цыпочках выходит.

(7)

Столовая в квартире Брейеров.

Гости ждут возвращения Фрейда, сидя перед пустыми приборами. Тишина. Пробило десять. Марта вздрагивает.

Марта.  Матильда, уже десять! Прошу вас, прикажите пода­вать на стол! (Принуждая себя улыбнуться.)  А то мы создадим у доктора Флисса совсем дурное мнение о венском гостеприимстве.

Флисс.  Помилуйте, мадам…

Слышится настойчивый звонок в дверь.

Брейер.  Вот и он!

Матильда.  Он так не звонит.

Марта резко встает, не сходя с места, она бросает взгляд сквозь стеклянную дверь.

Марта (с облегчением, почти радостно) . Это он, Зиг­мунд!

Все поворачиваются к входной двери.

Брейер (встревожен, говорит вполголоса, словно про себя).  Интересно, о чем они говорили друг с другом.

Дверь открывается. Входит Фрейд.

Вид у него взволнованный, он сильно устал. И одновременно возни­кает впечатление, что в нем свершились какие‑то значительные пере­мены, что‑то расцвело в нем, он весел.

Марта и Брейер (почти в один голос).  Как он себя чувствует?

Фрейд садится на свое место, берет салфетку.

Фрейд (говорит с какой‑то обезоруживающей просто­той, словно он выше пережитого им горя).  Надежды больше нет. По‑моему, это дело нескольких часов. (Смотрит на гостей, не видя их. Машинально спрашивает.)  Вы меня ждали? (Уставившись на Флисса, вдруг говорит с пылким, но сдержанным восторгом.)  Мейнерт – все‑таки необыкновенный человек!

Матильда подает знак слуге, который уходит, потом приносит жар­кое из телятины и обносит гостей.

Теперь Фрейд смотрит прямо перед собой, в пустоту, едва заметно улыбаясь.

Марта (больше с тревогой, чем с любопытством).