– Как ты думаешь? – не отставал он. – Здорово, наверное, там оказаться?

Ратха обиженно молчала, и теперь даже он с его невнимательностью не мог не заметить, как изменилось ее настроение.

– Ой, прости, я не дослушал, – спохватился Нарендер. – Ты говорила, что отец не отпускает тебя на практику?

– Я много чего говорила, но только, как выяснилось, сама с собой, – чуть не плача, отозвалась девушка. – Наверное, это первый признак сумасшествия!

«Что это с ней? – с испугом подумал юноша. – Может, действительно ей так обидно, что она не попадает на какие то там раскопки? Или я что то не так сказал?»

– Я тебя обидел, да, Радха? – совсем по детски спросил он. – Ты сердишься?

Ратхе вдруг стало смешно. И что она, действительно, привязывается к нему со своей любовью? Он еще, может быть, и не дорос ни до какой любви в свои двадцать пять лет. Бабушкин внук!

– Я не могу на тебя сердиться, – ответила она, улыбаясь. – Это выше моих сил.

– Отлично! – обрадовался он. – Прошу тебя, не сердись на меня никогда. Ты должна верить, что уж тебе то я точно никогда и ни за что не захочу сказать или сделать ничего плохого. Ты такая чудесная, такая милая… – Нарендер даже расстроился от того, что не мог объяснить ей, какой именно ее видит. – Просто отличная девчонка! – заключил он, выбрав для нее высшую похвалу ученика шестого класса.

– Ты правду говоришь? – Ратха опять была готова заплакать, но теперь уже от радости.

Конечно, то, о чем он говорил, означало не совсем те чувства, на которые она надеялась, но все таки он совсем не был к ней равнодушен. А это больше, чем она ожидала, если судить по последним минутам их разговора на балконе. Хорошо, что он к ней хотя бы привязан. Если любовь не родилась в нем с первого взгляда, то, может быть, она вырастет из дружбы и привязанности, которые он к ней испытывает?

– Пойдем, у меня есть для тебя подарок, – сказала она, заметно повеселев. – Хотя, кажется, я оставила его на столе у папы.

Они подошли к кабинету хозяина и чуть замешкались у двери – Ратха принялась тщательно укладывать на плече соскользнувший конец сари – с этим модным шелком одни неприятности. Внезапно Нарендер услышал голос своего отца, донесшийся из за плохо прикрытой двери:

– Нужно что то решать с фабрикой… Долго тянуть мы просто не можем!

– Нам не придется этого делать, – отвечал ему красивый баритон, принадлежащий самому президенту. – Не сомневайтесь, теперь это наша общая забота. Я принимаю ваши проблемы так же близко к сердцу, как и то, куда Ганг понесет отходы с этой пресловутой фабрики, доставляющей всем столько головной боли!

– Папа, можно нам войти? – Ратха просунула в дверь голову. – Я хочу взять у тебя книжку, которую приготовила для Нарендера.

– Конечно, дорогая, – сразу же отозвался отец, однако юноше показалось, что он не слишком доволен их появлением.

– О чем это вы здесь толкуете? – беспечно спросила девушка, разыскивая среди кучи бумаг, которыми был завален стол, свой подарок.

– О делах, девочка, о делах, – отозвался ее отец. – Вы в этом все равно ничего не понимаете.

– Нам и не хочется в это вникать, – отозвался Нарендер.

Джави быстро переглянулся с президентом, но никто из них не произнес ни слова. Оба сделали вид, что ничего не слышали.

Ратха никак не могла отыскать книжку. Она даже начала нервничать – почему то ей казалось, что отец и его гость ждут не дождутся, когда они уйдут. Хотя ей было приятно видеть, что между ними возникла и все усиливается близость и взаимопонимание.