– Да, ты влюблен. И, кажется, не врешь: Рутта где-то здесь. Только она может надоумить мужчину говорить нечто философское.

– Я говорю правду: она здесь.

– Кто ее взял?

– Я.

– И она согласилась?

– Точнее, она заставила меня взять ее с собой.

– В этот поход?

– Да.

– Эта легкомысленная Рутта?

– Она – умная.

Гано Гэд из-за темноты плохо видел черты лица Бармокара. Ему хотелось заглянуть в глаза другу: неужели он и в самом деле так влюбился? Да и здесь ли Рутта?..

– Она помогает погонщикам слонов.

– Женщина в военном стане? – поразился Гэд.

– Она переодета индийским юношей. Я надеюсь, ты не выдашь ее? И меня тоже?

– А ежели смерть?

– Я ей тоже говорил о ней.

– Что же Рутта?

– «Перед смертью все равны», – сказала она.

– Это на нее похоже.

– А еще сказала так: «Я хочу, хотя бы однажды, разделить все тяготы с любимым».

– Это с тобой, что ли? – удивился Гэд.

– Да, – смущенно ответил Бармокар.

– Послушай, брат, – сказал Гэд, – мы имеем дело с настоящей любовью, что ли?

– Кто это – мы?

Гэд призадумался: оскорбил, что ли, своего друга? И он объяснил:

– Я имею в виду тебя и Рутту.

– Допустим.

– Обиделся, что ли?

– Нет.

– Послушай, ты не ставь меня в глупое положение. Я познакомил тебя. Я уступил ее тебе. И ты же на меня в обиде?

– Нет.

– А в голосе твоем – гнев.

– Я сердит на себя.

– Не будем ссориться. – Гэд обнял друга за плечи. – Лучше показал бы мне ее. Как она выглядит в этом индусском наряде?

– Хорошо выглядит.

Бармокар походил на драчливого барана. Он и в самом деле готов был подраться – как-то по-дурацки вел себя этот Гэд. Мало ли что случалось прежде с Руттой? Было, да сплыло! И незачем Гэду совать нос в чужое дело. Любовь его не касается…

– Я же к тебе по-братски отношусь, Бармокар.

– И я.

– Так в чем же дело? Веди меня к ней. Покажи ее.

– Они готовят слонов к переправе.

– Это хорошо. Пойдем поглазеем. Скоро и нам придется лезть в воду…

Бармокар колебался, а потом вдруг кинулся вперед, в темень, и крикнул:

– Пошли!

Двигались они вдоль берега, туда, где горели костры. Здесь суетилось много людей: плотничали, забивали гвозди, вязали бревна. Начальники требовали тишины. И чем больше пытались понизить голос, тем больше гудел ночной воздух. А река каким-то странным образом усиливала звуки.

Бармокар показал рукой на плотников, орудовавших топорами. При свете костров они казались очень ловкими и очень сильными. Гано Гэд обратил внимание на плоты, которые вязались не на реке, а прямо тут же, на берегу. Строились плоты на протяжении многих стадий. Были бревна и особенно мощные. Для чего они?

– Мне Рутта объяснила, – сказал Бармокар.

– Где же она?

– Вон там. – Бармокар неопределенно ткнул пальцем в темноту.