И пел им песни кантор Дымшиц,

 и каждый внутренне горел;

 согнули луки и, сложившись,

 купили очень много стрел.

 ...Дозорный срезан. Пес — не гавкнет.

 По джунглям двинулся как танк

 бананоносый Томагавкер

 и жрец-раскольник Бумеранг.

 В атаке нету Мордехая,

 но сомкнут строй, они идут;

 отчизну дома оставляя,

 семиты — одного не ждут!

 А Мордехай — в нем кровь застыла —

 вдоль по кустам бежал, дрожа,

 чем невзначай подкрался с тыла,

 антисемитов окружа...

 Бой — до триумфа — до обеда!

 На час еды — прощай, война.

 Евреи — тоже людоеды,

 когда потребует страна.

 Не верьте книгам и родителям.

 История темна, как ночь.

 Колумб (аид), плевав на Индию,

 гнал каравеллы, чтоб помочь.

 Еврейским занявшись вопросом,

 Потемкин, граф, ушел от дел;

 науки бросив, Ломоносов

 Екатерину поимел.

 Ученый, он боялся сплетен

 и только ночью к ней ходил.

 Старик Державин их заметил

 И, в гроб сходя, благословил.

 В приемных Рима подогретый,

 крестовый начался поход;

 Вильям Шекспир писал сонеты,

 чтоб накопить на пароход.

 ...Но жил дикарь — с евреем рядом.

 Века стекали с пирамид.

 Ассимилировались взгляды.

 И кто теперь антисемит?

 Хрустят суставы, гнутся шеи,

 сраженье близится к концу,

 и два врага, сойдясь в траншее,

 меняют сахар на мацу.

 В жестокой схватке рукопашной

 ждала победа впереди.

 Стал день сегодняшний — вчерашним;

 никто часов не заводил.

 И эта мысль гнала евреев,

 она их мучила и жгла:

 ведь если не смотреть на время,

 не знаешь, как идут дела.

 А где стоят часы семитов,

 там время прекращает бег;

 в лесу мартышек и термитов

 пещерный воцарился век.

 За пищей вглубь стремясь податься,

 они скрывались постепенно

 от мировых цивилизаций

 и от культурного обмена.

 И коммунизм их — первобытен,

 и в шалашах — портрет вождя,

 но в поступательном развитии

 эпоху рабства обойдя,

 и локоть к локтю, если надо,

 а если надо, грудь на грудь,

 в коммунистических бригадах

 к феодализму держат путь...

 Семейный вечер

Мы все мучительно похожи.

 Мы то знакомы, то — родня.

 С толпой сливается прохожий —

 прямая копия меня.

 Его фигура и характер

 прошли крученье и излом;

 он — очень маленький бухгалтер

 в большой конторе за углом.

 Он опоздал — теперь скорее!

 Кино, аптека, угол, суд...

 А Лея ждет и снова греет

 который раз остывший суп.

 Толпа мороженщиц Арбата,

 кафе, сберкасса, магазин...

 Туг бегал в школу сын когда-то,

 и незаметно вырос сын...

 Но угнали Моисея

 от родных и от друзей!.