|
30
В потоке мыслей, слов, деяний — мне всюду видится игра, где зло в любом из одеяний — тень или следствие добра.
31
Я стал отшельник и бирюк, боюсь мельканья слов и лиц, теперь познания урюк я молча ем с немых страниц.
32
Я довольно выигрышный вытянул билет: не был генералом, не был депутатом, самой хилой премии не было и нет; но хворая, хочется быть лауреатом.
33
Есть люди — их повадка так решительна, как будто ими истина добыта, их речь — неотразима и внушительна, и в мягкое обёрнуты копыта.
34
Увы, но в учебники школьные, чтоб жалоб не слали родители, мои сочинения вольные не станут включать составители.
35
Те — рискуют, играя ва-банк, те — в конфузливом чахнут неврозе, а еврей — он и наглый, как танк, и застенчив, как хер на морозе.
36
Как ни прячься, как ни спорь и как ни лги как ни рыскай, словно заяц по полям, а приходится сполна платить долги по чужим и коллективным векселям.
37
На жизненном пути в любом из мест бывало то забавно мне, то лестно, что многие мне свой совали крест, надеясь понести его совместно.
38
Мы так во всём различны потому, что Бог нас лепит в разном настроении, а если поднесли стакан Ему, — видны следы похмелья на творении.
39
Я думаю о грязи, крови, тьме, о Божьем к нашей боли невнимании; я думаю о Боге — Он в уме? И ум ли это в нашем понимании?
40
Всего одна в душе утрата, но возместить её нельзя: Россия, полночь, кухня чья-то и чушь несущие друзья.
41
Не ликуйте, закатные люди, если утром вы с мыслями встанете: наши смутные мысли о блуде не из тела плывут, а из памяти.
42
России только те верны, кого навек постигло мнение, что не могло судьбу страны просрать её же население.
43
Русское грядущее прекрасно, путь России тяжек, но высок; мы в говне варились не напрасно, жалко, что впитали этот сок.
44
Как пастух Господь неумолим, но по ходу жизни очень часто мне бывает стыдно перед Ним, как Его наёбывает паства.
45
Я не пью, а дамам в ушки лесть жужжу, как юный шмель, я сегодня на просушке, я лечу вчерашний хмель. |
