|
202
Когда не в силах я смеяться — устал, обижен, озадачен, — то у меня лицо паяца, который в Гамлеты назначен.
203
Ушли мечты, погасли грёзы, увяла пламенная нива, и по полям житейской прозы душа слоняется лениво.
204
За то, что дан годов избыток (а срок был меньший уготован), — благодари, старик, напиток, которым весь ты проспиртован.
205
Увидя стиль и буржуазность, я вмиг собрал остаток сил: явив лихую куртуазность, хозяйку в койку пригласил.
206
День у пожилых течёт не мрачно; в жилах ни азарта нет, ни ярости; если что сложилось неудачно — сразу забывается по старости.
207
Души моей заветная примета, утеха от любого в жизни случая — беспечность, неразменная монета, основа моего благополучия.
208
Печаль еврея пожилого проистекает из того, что мудро взвешенного слова никто не жаждет от него.
209
Когда уже совсем невмоготу общественную грязь месить и лужи, срамную всюду видеть наготу — остынь. Поскольку дальше будет хуже.
210
Я днём стараюсь лечь и отключиться, хоть надобности тела в этом нет; похоже, что и в роли очевидца устал я пребывать на склоне лет.
211
А счастье — что жива слепая вера в Посланца с ангелятами крылатыми, и новая везде наступит эра, и волки побратаются с ягнятами.
212
Таков сегодня дух науки, и так она цветёт удало, что внуков будущие внуки всплеснут руками запоздало.
213
Бывают сумерки — они мерцаньем зыблются тревожным, но зажигаются огни, и счастье кажется возможным.
214
Что-то в этой жизни несуразной весело, удачливо и дружно вьётся столько гнуси безобразной, что зачем-то Богу это нужно.
215
Осталась только видимость и мнимость того, что было стержнем и основой, и жгучая висит необходимость херни вполне такой же, только новой.
216
Зачем толку слова в бумажной ступе? Я б лучше в небесах умом парил. А может быть, на скальном я уступе стоял и молча с морем говорил.
217
Текучесть у природы — круговая, в истории — такая же текучесть; Россия прозревает, узнавая свою кругами вьющуюся участь. |
