393

 Умирать без обиды и жалости,

 в никуда обретая билет,

 надо с чувством приятной усталости

 от не зря испарившихся лет.

 394

 Бесполезны уловки учености,

 и не стоит кишеть, мельтеша;

 предназначенный круг обреченности

 завершит и погаснет душа.

 395

 Наш путь извилист, но не вечен,

 в конце у всех — один вокзал;

 иных уж нет, а тех долечим,

 как доктор доктору сказал.

 396

 Нет, нет, на неизбежность умереть

 не сетую, не жалуюсь, не злюсь,

 но понял, начиная третью треть,

 что я четвертой четверти боюсь.

 397

 Лишь только начавши стареть,

 вступая в сумерки густые,

 мы научаемся смотреть

 и видеть истины простые.

 398

 За вторником является среда,

 субботу вытесняет воскресенье;

 от боли, что уходим навсегда,

 придумано небесное спасенье.

 399

 Так было раньше, будет впредь,

 и лучшего не жди,

 дано родиться, умереть

 и выпить посреди.

 400

 Я жил распахнуто и бурно,

 и пусть Господь меня осудит,

 но на плите могильной урна —

 пускай бутыль по форме будет.

 Смеяться вовсе не грешно

 над тем, что вовсе не смешно

 401

 Навряд ли Бог был вечно. Он возник

 в какой-то первобытно древний век

 и создал человека в тот же миг,

 как Бога себе создал человек.

 402

 Бог в игре с людьми так несерьезен,

 а порой и на руку нечист,

 что похоже — не религиозен,

 а возможно — даже атеист.

 403

 Напрасно совесть тягомотная

 в душе моей свербит на дне:

 я человек — ничто животное

 не чуждо мне.

 404

 Где-то там, за пределом познания,

 где загадка, туманность и тайна,

 некто скрытый готовит заранее

 все, что позже случится случайно.

 405

 Бог умолчал о том немногом,

 когда дарил нам наши свойства,

 что были избраны мы Богом,

 чтоб сеять смуты и расстройства.

 406

 Зря, чужим гореньем освещаясь,

 тот еврей молитвы завывает,

 ибо очень видно, с ним общаясь:

 пусто место свято не бывает.

 407

 Как новое звучанье гаммы нотной,

 открылось мне, короткий вызвав шок,

 что даже у духовности бесплотной

 возможен омерзительный душок.

 408

 Здесь, как везде, и тьма, и свет,

 и жизни дивная игра,

 и как везде — спасенья нет

 от ярых рыцарей добра.