Думбльдор умолк и снова сложил домиком длинные пальцы. Фудж сверлил его взглядом, чуть ли не дымясь от гнева. Гарри скосил глаза на Думбльдора, рассчитывая, что тот его как-то успокоит; Гарри вовсе не был уверен, что директор поступил правильно, фактически вынудив Мудрейх принять решение прямо сейчас. Однако Думбльдор опять не заметил попыток Гарри заглянуть ему в глаза. Он неотрывно смотрел вверх, на судейские скамьи, на членов Мудрейха, погрузившихся в жаркое, но почти неслышное обсуждение.

Гарри уставился себе под ноги. Сердце как будто раздулось до немыслимых размеров и с грохотом билось о ребра. Он думал, что слушание продлится гораздо дольше. Он сомневался, что произвел хорошее впечатление. Он, собственно, почти ничего не сказал. Надо было подробнее объяснить им про дементоров, как он упал, как их с Дудли чуть не поцеловали…

Дважды он взглядывал на Фуджа и открывал рот, но распухшее сердце перекрывало доступ кислорода, и оба раза Гарри лишь тяжело переводил дух и опять опускал глаза к ботинкам.

Внезапно шепот прекратился. Гарри хотел посмотреть на судей, но обнаружил, что ему гораздо, гораздо, гораздо легче рассматривать собственные шнурки.

– Поднимите руки те, кто считает, что обвиняемый невиновен, – прогремел голос мадам Боунс.

Гарри рывком задрал голову. Вверх взметнулись руки, много рук… больше половины! Очень часто дыша, Гарри хотел было их сосчитать, но не успел – мадам Боунс сказала:

– Поднимите руки те, кто считает, что обвиняемый виновен.

Руку поднял Фудж, а с ним и полдюжины других членов Мудрейха, в том числе тетя-жаба, колдун с большими усами и кучерявая дама из второго ряда.

С такой гримасой, будто у него в горле застрял огромный кусок, Фудж обвел всех взглядом, а затем опустил руку. Он сделал два очень глубоких вдоха и сказал, с превеликим трудом подавляя бешенство:

– Очень хорошо, очень хорошо… Оправдан по всем статьям.

– Превосходно, – проговорил Думбльдор, легко вскочил, достал палочку и убрал кресла. – Что же, мне пора. Доброго всем дня.

И, так и не взглянув на Гарри, быстро вышел из подземелья.

Терзания миссис Уизли

Последнюю пару футов он одолел бегом, распахнул дверь и едва не столкнулся со смертельно-бледным, испуганным мистером Уизли.

– Думбльдор не сказал…

– Оправдан, – закрывая дверь, сообщил Гарри, – по всем статьям!

Мистер Уизли просиял и схватил его за плечи.

– Гарри, это же отлично! Нет, конечно, иначе и быть не могло, с такими-то уликами, но, не стану скрывать, я все-таки…

И тут он осекся, потому что дверь снова открылась и из зала потянулись члены Мудрейха.

– Мерлинова борода! – увлекая Гарри в сторону, чтобы он не стоял на проходе, воскликнул мистер Уизли. – Они что, судили тебя полным составом?

– Похоже, – тихо ответил Гарри.

Один или два колдуна кивнули Гарри, несколько, в том числе и мадам Боунс, сказали «Доброе утро, Артур» мистеру Уизли, но большинство просто отводили глаза. Корнелиус Фудж и жабоподобная ведьма покинули подземелье едва ли не последними. Фудж сделал вид, будто Гарри и мистер Уизли – настенное украшение, зато ведьма оглядела Гарри почти оценивающе. Самым последним из зала заседаний вышел Перси. Он, как и Фудж, не обратил внимания ни на отца, ни на Гарри и, с прямой спиной, задрав нос, гордо прошествовал мимо с большим пергаментным свитком и охапкой запасных перьев в руках. У мистера Уизли резче обозначились морщины возле рта, но в остальном по нему никак нельзя было сказать, что он видит одного из своих сыновей.