—      Ладно.

Микеле Барикко отбил связь, а Фарж тут же принялся командовать своим людям, наблюдающим за его офисом:

—      Сейчас зайдет один человечек, снимать все, тремя головками как минимум... Скаут с «воронкой» — проверить ориентацию на окна кабинета, я должен слышать все до последнего слова!

Детеринг одобрительно кивнул. Вокруг офиса Микеле уже болтались несколько наноскаутов, снимающих все, что происходило у обеих дверей, а отдельная «муха», практически не обнаружимая теми средствами, которыми могла располагать охрана почтенного бизнесмена, держала под акустическим контролем окна его кабинета.

Фарж включил проектор. Сперва над его столом повисли сразу три картинки, снимаемые разными ракурсами, потом он смахнул две из них, оставив только ту, на которой находился главный вход в ничем не примечательное трехэтажное здание с рыжей черепичной крышей. На тротуаре вдруг появился господин Мельберг. Он шел быстро, деловитой походкой вполне уверенного в себе человека, и вряд ли кто мог сказать, что совсем недавно он всосал две бутылки красного. Дойдя до дверей, чиновник приподнял подбородок, глянул в замаскированную камеру охраны, потом дверь приоткрылась, и Мельберг исчез из виду.

—      Вот и он, — сказал Детеринг. — Довольно быстро добежал, учитывая расстояние. Сейчас, я так думаю, начнется самое интересное. Личностью Микеле я полночи занимался, так что могу сказать уверенно: в последние годы с нервами у него дела плохи. К тому же он стал частенько посещать конгрегацию святой Терезы, а там, если кто не в курсе, только и разговоров — про рогатого да грехи смертные. И здоровый психом станет.

—      Да уж, я бы туда ходить не стал, — заметил Фарж, снова вмешиваясь в управление скаутами: стекла в кабинете Микеле Барикко были затемнены, но для видеоголовки это не являлось преградой.

Сейчас дон Микеле, массивный, атлетического сложения мужчина с коротким седым «ежиком» на голове, стоял возле своего письменного стола спиной к окнам и, чуть пригнувшись, ковырялся в верхнем ящике. В кабинете появился Мельберг — Микеле выпрямился, вяло махнул рукой в знак приветствия и спросил, снова нагибаясь к столу:

—      Что там у тебя? Снова Деррик требует долю? Он думает, что мое терпение безгранично?

—      Да плевать на Деррика! — почти заорал в ответ Мельберг, и Детеринг удивленно моргнул: такого визга от трусливого чинуши он никак не ожидал. — Ко мне пришли из СБ!

Вопль Мельберга заставил дона Микеле резко вздернуть голову.

—      СБ? — переспросил он, опираясь руками на столешницу.

—      Да, именно! Они знают про статую из пещеры, она у них! Я... я даже не могу сказать, что они вообще от меня хотели. Так...

—      И что ты им наплел?! — рыкнул Микеле. — Говори! Что им было надо? Почему они тебя отпустили?

—      Я рассказал им только то, что они и без меня знали! А знают они больше, чем вы думаете. Куда больше! Почему-то их сильно интересовало, случайно ли я нашел статую... Тут я выложил все как было. А что? Попробуйте им врать, попробуйте! Это не прокуратура.

—      Заткнись! — От рева Барикко задрожали окна. — Сядь, выпей виски и рассказывай внятно, по порядку: что они от тебя хотели и что ты мог им разболтать. Раз они тебя отпустили, значит, на тебя у них ничего нет, так что бояться нечего. Просто так СБ никого не отпускает.

Мельберг послушно налил себе из хрустального графина, опустился со стаканом в кресло, но успокоиться ему было уже трудно — очевидно, он накручивал себя всю дорогу до офиса, и теперь нервы у него сдали окончательно.