— Ой…Даня, что-то мне очень хорошо, — выдает барышня, садясь мне прямо на колени и обнимая за шею. — Можно я присяду? Тут же на занято…и-ик?

— Это тебя так от одного глотка эля развезло? — удивляюсь я, тем не менее не отстраняя Настю.

— Эль? Нет, там был яблочный самогон…и-ик.

Самогон? Ну, Гереса! Переглядываюсь с богатыршей через стол, а она, донельзя довольная, салютует мне полной кружкой этого самого самогона и кивает приглашающим взглядом в сторону Насти. Мда. Простые заиписвские нравы. А ведь сначала мне казалось, что богатырша ревнует к Насте.

— Даня, а что это у тебя за рога…и-к?

— Это корона.

— Нет, другие!

Блин, опять демоновские пики выглянули. Я их показывал наедине Дибурду для пущей убедительности, да что-то они полностью убираться не хотят.

— Да однажды я поглотил одного демона, а он рогатый был, — отмахиваюсь. — Давняя история, твоя мама в курсе.

— А, ну ладно, — девушка прижимается щекой к моему плечу и засыпает. Светка, сидящая по другую руку от меня, распахивает рот от удивления. Только заметила что ли?

Резко распахиваются створки двустворчатые двери, и в каменную палату вбегает запыхавшийся тавр. Его задерживают ринувшиеся навстречу часовые, но он кричит поверх их рогов:

— Конунг! Я из северного дозора! Надвигается орда урсаров! Медведи решились схватиться с нами не на шутку!

Мои перепончатые пальцы! Целая орда? А вот это уже серьёзно. И как вовремя-то! Прямо подарок на мою коронацию. Неужели ликаны подтолкнули своих косолапых шестерок? Что ж, это замечательно. Оборотней в моей Коллекции как раз не хватает.

Через пару минут я с жёнами, Дасаром, Паленым и воеводами собираемся в моём новом конунгском кабинете. Правда, назвать это место кабинетом можно с большой натяжкой. Здесь нет ни стола, ни карт, ничего, кроме скамьи и небольшой площадки с куском скалы. Великогорыч, похоже, предпочитал проводить время, бия кулаками и головой об камень вместо того, чтобы планировать и думать. Но я ещё изменю интерьер под свой вкус.

— А где моя сестра? — спрашивает Дед Дасар.

— Я отправил Гересу следить за Настей.

— Такая мясорубка намечается, — замечает Дасар. — Сестра расстроится, что пропустит её.

И заслуженно. Будет знать, как спаивать для меня барышень. Я хоть и телепат, но за осознанные отношения.

— Конунг! Вними мне! — в своей пафосной манере грохочет Великогорыч. Стоящий рядом Паленый, поморщившись, ковыряется в заложенном ухе.

— Слушаю внимательно, воевода старшей дружины, — любезно разрешаю говорить.

— На нас движется орда урсаров! Тысячи две медведей! Великая сила! — разошёлся главный воевода. — Мы должны поднять войско и выйти навстречу врагам! Медведи познают на собственных шкурах, что значит ярость наших воинов! Всю Тавиринию ты поведёшь на великую битву!

— Зачем же всю? — удивляюсь я.

— Конунг дело говорит, — кивает Мавра. — Надо поднимать не только Тавиринию, но Ягуарию. Ягуары придут нам на выручку. Ягуар-Король давно жаждет покончить с набегами урсаров.

— Точно! Конунг мудр! — кивает седобородый Дибурд. — Да оросят наши земли реки медвежьей крови!

Ну нет, всё катится куда-то не туда. Нафига мне реки крови? А у других тавров больше других дел нет что ли, чем собираться в огромное войско и рубиться весь день насмерть?

— Ладно, ребят, — вздыхаю я, направляясь к двери.