Пса, как обычно, выводят через портал на Боевой материк, где он охотится на аномальных зверей – местные лоси для него слишком мелкая добыча на один зуб. Големыш-квадробер сразу увязался за ним. Смешно было наблюдать, как он пытался учиться охотничьим приёмам, хотя выглядел это, мягко говоря, странно. Особую умору вызывали его попытки гавкать: вместо обычного лая из него вырывались скрипучие, деревянные звуки, словно кто-то терзал старую скрипку. Но Пес, кстати, обращается с кустистым как с щенком – мелким и глупым, но с потенциалом.

И, конечно, горгоныши. Тоже потенциально опасная мелочь. Один из выводка Змейка оказался особенно, хм, гениальным. В отличие от своих собратьев, всё ещё предпочитающих передвигаться на шестерёнках, он решил стать настоящим революционером и освоить ходьбу на двух ногах. Правда, его попытки часто завершались эпичным падением, после чего он шипел от досады так ядовито, что даже змеи на его голове смущённо замирали. За эту привычку его и прозвали Шипучкой.

Шипучка, к слову, привязался к Рюсе Зелёному Когтю, словно утёнок к маме. Он буквально ходил за ним хвостиком, причём иногда в самом буквальном смысле слова – хватался за кончик хвоста рептилоида. Более того, горгоныш умудрился пытаться летать вместе с ним! То есть, Рюса парит в небе, а Шипучка, размахивая своими змейками, делает вид, что вот-вот взлетит. Это, конечно, выглядело настолько нелепо, но вызвало искренние симпатии у самого Рюсы. Тот не только не возражал, но и брал мелкого змееволосого с собой в полеты. Видимо, рептилоид видел в Шипучке что-то родное. Может, всё дело в его прошлом: Рюса потерял своих детей, когда его маленький народ был уничтожен лордом Бесчлином. И теперь этот горгоныш, со всеми его странностями, стал для него чем-то вроде утешения.

Видимо, схожие мысли посетили и моего отчима. Степан вдруг, с задумчивым видом, обернулся ко мне и произнёс:

– Вообще, ты, конечно, даёшь, Даня! Я даже не мечтал о таком сыне, который столько всего добьется в жизни.

Его слова звучат так искренне, что я чувствую, как в груди что-то тёплое разливается. Почти растрогался, но тут мой взгляд падает на пустой ящик из-под пива, мирно стоящий рядом с его стулом. Ах, вот почему его так развезло! Ухмыляясь, выдаю:

– А я, знаешь, даже не мечтал об отце, который двенадцатую бутылку подряд выхлестывает.

Степан громко смеётся, но тут его глаза начинают медленно закрываться, и он уже клонится на бок. В итоге я зову гвардейцев, и они аккуратно подхватывают его, словно дорогой груз. Затем доставляют отключившегося отчима до комнаты, где он может спокойно отдохнуть, как герой после великой битвы с зеленым змеем.

Я же, оставшись в одиночестве, решаю развеяться. Полигон кажется идеальным местом, чтобы немного разрядить мысли и сменить обстановку.

На полигоне Лена изо всех сил старается поднять массивную смесь фламберга с палицей. Очевидно, она решила заняться физической подготовкой, хотя с её магнетической магией поднять такой дубиномеч – дело пары секунд. Но нет, сейчас она явно стремится сделать всё «по-честному», без магии. Напряжение на её лице говорит само за себя. Губы надуты, щеки раскраснелись.

Рядом, скрестив руки и внимательно наблюдая, стоит Веер. Панна внимательно оценивает прогресс ученицы.

Веер замечает меня и тихо произносит:

– Физподготовка.

Ну, это и так очевидно. Я подхожу ближе к Лене, которая, кажется, готова сломаться пополам, но не отступить. Мягко касаюсь её талии, активируя геномантию, чтобы немного усилить мышцы. Вообще, надо было это сделать давно – женам бы точно не помешало, но как-то руки не доходили.