Лена вздрагивает, удивлённо полуоборачивается:

– Ох, Даня, ты тут.

– Поднимай, – усмехаюсь, не убирая руки.

Она тут же чувствует прилив сил, и дубинофламберг, который только что казался неподъёмным, легко поднимается над её головой.

– Да-да, вижу! – улыбается она, восторженно качая здоровенной железякой.

– Я всего лишь слегка укрепил твои мышечные волокна.

Но тут, с совершенно невинным видом, подаёт голос Веер:

– А мне? Я тоже хочу! Дорогой граф, не окажете ли вы любезность укрепить и мои… мышцы?

Я оглядываюсь на неё, не скрывая усмешки:

– Ты и так Мастер второго ранга. Куда уж сильнее?

Но Веер не сдаётся.

– И что? Хочу, чтобы тоже!

С лёгким вздохом закатываю глаза и подхожу к ней. Веер, вся в предвкушении, подставляет талию, изгибается как кошка, но я, усмехнувшись, берусь за её руку. Всё-таки она не моя жена, чтобы позволять себе такие жесты да еще на людях.

Веер разочарованно вздыхает:

– А почему не за талию?

Я лишь пожимаю плечами, активируя геномантию. Через мгновение она чувствует эффект.

– Ого, ну-ка, Леночка, дай сюда! – не успела Лена даже опомниться, как Веер выхватывает у неё рельсину и начинает размахивать с явным удовольствием. Хотя, между нами говоря, думаю, она бы и без моего усиления справилась. Магнетик с опытом как-никак. Но, судя по её сияющей улыбке, она вполне довольна результатом.

– Спасибо, дорогой! – бросает Веер, с лёгкостью балансируя тяжёлым предметом.

Я улыбаюсь и, отступая, произношу:

– Всё, теперь обе довольны. А я пошёл, пока вы не начали просить ещё чего-нибудь.

И, оставив их вдвоём с рельсиной, направляюсь в дом.

Забегаю на кухню и сразу хватаю мамины свежие пирожки. Ах, вечерний жор – это святое. Разворачиваю один, чтобы укусить, как вдруг у двери раздаётся предупредительное:

– Тяв!

Ломтик, мой верный теневой шпик, уже занял боевую стойку на входе, охраняя меня от гипотетических угроз и давая возможность спокойно опустошить холодильник. Ну что ж, его верная служба будет щедро вознаграждена. Прихватываю для малого беляш.

Потом мы усаживаемся прямо за столом, каждый со своим «трофеем», и начинаем дружно хомячить. Однако наша небольшая идиллия долго не длится.

В дверях появляется секретарь, серьёзный, как всегда:

– Ваше Сиятельство, прибыл граф Дзенко.

Я приподнимаю бровь, отрываясь от своего пирожка.

– Дфенко? – говорю с набитым ртом. – Вот это поворот.

После истории с Алакурдом этот персонаж будто испарился. Забился в какую-то щель и затаился, как мышь. Я даже не думал, что он когда-нибудь осмелится показаться на глаза. Но, видимо, собрал остатки храбрости и явился.

– Ну что ж, – проглатываю и вытираю салфеткой руки, – давайте поговорим.

Через несколько минут в гостиную входит сам Дзенко. Вид у него напряжённый, спина выпрямлена, но глаза бегают. Он останавливается, отвешивает глубокий поклон и, стараясь держать голос ровным, начинает:

– Граф Данила, я пришёл просить прощения.

Я складываю руки на груди:

– Интересно, а что же вас раньше держало от этого шаг?

Голос у меня вроде ровный, но сарказм сложно не услышать.

Дзенко нервно сглатывает и неловко разводит руками, будто пытаясь поймать в воздухе подходящие слова:

– Мне… мне не хватало смелости.