Один из гумункулов, раздутый до неприличных размеров, бросается в атаку. Его удаётся отбить — ударом ноги я выпинываю его прямо в стеклянную стену. Гумункул разбивает её и с глухим треском падает на арену. Внизу же Ледзор, облачённый в ледяной доспех, сражается с альвой-пацанкой.

Он явно старается не наносить смертельных ударов, выбирая аккуратные удары, чтобы не повредить её слишком сильно. Альва же, напротив, атакует с яростью, которая больше похожа на необузданную стихию. Её кислотный доспех пылает ядовито-зелёным светом, а в руках с бешеной скоростью появляются кислотные клинки, которые она меняет на лету.

В один из моментов ей удаётся выбить топор из рук Ледзора.

— Мороз на кости! — бормочет он, пятясь назад.

Теперь он использует магию льда, чтобы сдерживать её натиск. Замороженные шипы вырастают между ними, но альва, не сбавляя ярости, прорывается сквозь них. Натиск усиливается, ситуация накаляется с каждой секундой.

— Кто эта бешеная⁈ — рявкает Ледзор, уклоняясь от её очередного удара.

Я сам задаюсь этим вопросом, пока отбиваюсь от монахов. И тут замечаю, что Красивая исчезла из поля зрения. Это определённо нехорошо. Уже собираюсь искать её ментальными щупальцами, как вдруг у самой арены замечаю неожиданную гостью.

Рядом с Ледзором появляется красивая рыжая девушка.

— Умница, — выдыхаю я, приятно удивлённый.

Девушка с грацией хищницы подхватывает выбитый топор и ловким движением бросает его Ледзору. Тот ловит оружие на лету и моментально переходит в наступление. Его удары становятся точными, а энергия возвращается с новой силой.

А рыжая девушка вновь превращается в тигрицу. Она издаёт низкое рычание и бросается на заглянувших на арену монахов.

— Сударыня, так держать, — говорю я по мыслеречи с лёгкой усмешкой, довольный её смекалкой. Красивая знает своё дело.

Тем временем бой на арене продолжается, а я сосредотачиваюсь на монахах. Они всё ещё пытаются сопротивляться, но их действия уже потеряли координацию. Один за другим они падают под моими атаками. Пси-гранаты, шары Тьмы, каменные пики — я выкладываюсь на полную.

Мои перепончатые пальцы! Какая отличная тренировка!

И вдруг сверху раздаётся гулкий треск. Потолок содрогается, будто мир вот-вот рухнет, а где-то вдалеке раскатывается оглушительный рёв линкоров Русского Царства. Их залпы звучат, как предупреждение всему живому: сопротивление бесполезно.

В этот момент связь со Светкой оживает:

— Даня, армия монахов и големов двинулась в сторону Северной Обители! Доходяги-гумнуколы проглотили наживку! Твой план сработал!

Я усмехаюсь, оглядывая разруху вокруг.

— Теперь скажи Владиславу Владимировичу, — произношу, глядя на трясущийся потомлок, — пусть возьмут все цели на мушку и не упустят никого.

Связь обрывается, а я вновь возвращаюсь к происходящему.

Я методично уничтожаю монахов одного за другим, стараясь избегать прямого вторжения в их разум. Гагер уже доказал, что способен оставлять ловушки в сознаниях своих союзников, и я не собираюсь наступать на те же грабли дважды. Вместо этого я использую Голод Тьмы и пси-гранаты, чтобы истощить их артефакты и взять тепленькими

Между атаками я продолжаю контролировать ситуацию на арене. Альвы всё ещё стоят, как статуи, их пустые глаза смотрят в никуда. Похоже, монахи пока не могут взять их под контроль. Эксперимент с боями явно задумывался, чтобы завершить этот процесс, но теперь ясно: эксперимент дал сбой. Да, сильнейший среди заражённых станет лидером, но вот беда — этот лидер точно не будет подчиняться монахам.

На арене Ледзор начинает доминировать над альвой с кислотной магией. Её движения замедляются, доспехи начинают растворяться, но её ярость не угасает. Она всё ещё сражается, словно каждая секунда — вопрос жизни и смерти.