— Дались тебе мои ноги! — Страх перед мужскими руками, застывающими вдруг на твердых от стали бедрах, перед изумлением в медвежьих глазах, а потом пониманием и жалостью, пришел к ней только теперь. Несколько мгновений она была действительно зла. Дебрен подумал, что, если б он стоял ближе, Ленда не пожалела бы менее больную ногу и дала бы ему пинка. В другое время Збрхлу, который стоял достаточно близко, наверняка досталось бы тоже. Но не этой ночью. Хоть Збрхлу полагалось. В основном за то, что за трое суток знакомства он так и не понял, что девушка носит под штанами, а сейчас — под платьем.

— Ты у меня в ученичестве, а мэтр обязан заботиться о здоровье ученика. В собственных интересах. Хромой быстро за пивом не побежит. Поэтому как мэтр скажу тебе: с твоими ногами дело обстоит неважно, и ты должна больше заботиться о них.

— Прррравда, — поддержал Дроп.

— Захлопни клюв! Ни хрена ты в бабьих ногах не смыслишь.

— Зато я смыслю, — подключился ротмистр. — Три девушки в доме. Здренка когда-то… И в боевых делах тоже кое-что… Поэтому я тебе скажу, что вылазка за конем может закончиться так, как заканчиваются вылазки из осажденной крепости, и нам могут отрезать отступление. Ты упрямо ходишь босая, а на дворе мороз. Пальцы отморозишь, отрезать придется.

— По крайней мере тогда в туфли влезу, — проворчала она себе под нос.

— Для всего мира у тебя красоты прибавится, потому что, могу поспорить, ты в солдатских башмаках ходишь, — согласился он. — Но для Дебрена — убудет. Так что, рассуждая о ногах, подумай, что тебе важнее. Он или весь мир.

Дебрен неизвестно в который уже раз мысленно выругался последними словами. Збрхл испортил абсолютно все. Теперь Ленда наверняка спрыгнет. Не слезет, а именно спрыгнет. Да так, что доски задрожат.

Ведь не скажет же она, что в иерархии ценностей… Даже если такие заявления могли удержать ее ягодицы на доске стойки.

— А не перейти ли нам, — услышал он ее очень холодный голос, — к делу?

Каким бы этот голос ни был, долетал он сверху. Дебрену стало теплее. Она упустила возможность. Она больна, боится, опасается… Это ничего не значит. Но ему все равно стало теплее.

— Если ты стыдишься, — голос Ленды снова стал мягким, вероятно, потому, что обращалась она к Збрхлу, — то просто найми меня. Я такая же наемница, как и ты. Так что все, что ты скажешь, я подведу под военную тайну и…

— Нет! — Он вздрогнул, почти напуганный ее предложением. Ленда, скорее удивленная, чем обиженная, подняла брови. — Значит… не то что я в твой профессионализм не верю… или как-то предубежден в отношении вооруженных женщин… Я человек прогрессивный, ты же знаешь.

— Тогда почему?..

Збрхл вздохнул, почесал щетину. Снова вздохнул.

— Что? — Теперь напуганной казалась она.

— Я человек прогрессивный, — повторил он, — но именно поэтому у меня гибкий ум, не закосневший в рамках тесного мировоззрения.

— Трррудная прррофессия, соррдат, — восхищенно заметил Дроп.

— Ты что там каркаешь, бульонщик? — насупился ротмистр.

— Думаю, Дроп хочет сказать, — доброжелательно пояснил Дебрен, — что при вашей профессии чертовски трудно делать предложения о работе. Я всегда думал, что достаточно раза два махнуть какой-нибудь железякой, продемонстрировать парочку шрамов и перечислить битвы, в которых принимал участие. А здесь извольте, даже не состязание, а прямо-таки глубокая автохарактеристика личности.