– Но…

– Томми – это имя номера 243, – сказала я, подсовывая фокстерьера под нос Лео. – Видишь? Имя выгравировано на подвеске. Но, во-первых, животные не могут наследовать, а во-вторых, любимый Томми приказал долго жить ещё до тёти Ютты, поэтому всё её имущество перешло к ближайшему родственнику, а именно твоему деду. Который оставил всё твоей бабушке. А она – Карлу. Ужасно, как много собак и людей умерло за последние четыре года, верно?

Лео выглядел ошеломлённым.

– И ты совершенно уверена?

– Насчёт собаки? Совершенно, – ответила я. – Ты ведь должен помнить, что пса звали Томми, верно? Даже я это знаю, а я видела твою тётушку всего один раз. Никто не собирался оставлять что-либо твоему бедному дядюшке Томасу. Он всех достал своими постоянными просьбами о деньгах. Твой дед много лет назад лишил его наследства, но всё же продолжал подкидывать ему деньги. С этим завещанием он просто блефует, чтобы вытащить из нас хоть что-нибудь, что бы он мог обратить в деньги.

– И к тому же он прибрал к рукам тысячи, выкинув этот номер с фондом Шютца – якобы для поддержки кинематографа, ха-ха-ха, – пробурчал Лео. – Он поместил это объявление без нашего ведома. Я сразу понял, что ты или кто-нибудь из твоей семьи обязательно его прочтёт. Мне очень хотелось оторвать дядюшке Томасу голову. Вот уж действительно паршивая овца в семье.

То есть эти вторые поминки должны были пройти тихо, в узком кругу? Эта новость немного смягчила меня.

Я последовала за Лео через холл и осталась стоять у подножия широкой, элегантной лестницы, ведущей на второй этаж.

– Пароль – одуванчик, – сказала я.

Лео повернулся ко мне.

– Сейф в подвале.

– Иди без меня. Я побуду здесь.

– Ты боишься идти со мной в подвал?

– Нет. – Или мне стоило бояться? Кто унаследует мою часть, если Лео стукнет меня жирандолью по голове и запрёт сейфе с паролем «Мачеха»? Или «Вымогательница». Никто не догадается.

Лео пожал плечами.

– Одуванчик?

– Да. У Карла везде был только этот пароль. Он не мог запомнить ничего другого. Он ненавидел мои сложные коды. Когда он такой код находил, он всегда переименовывал его в одуванчик. – Я села на нижнюю ступеньку лестницы. Именно здесь я впервые увидела Карла.

Лео нерешительно остановился передо мной.

– Странно всё это получилось с вами двумя, – сказал он. – Я последний раз видел отца на похоронах бабушки. Мы не обменялись и парой фраз – ему, как обычно, пришлось вытягивать из меня слова клещами. Но потом я сделал ошибку – спросил у него, как твои дела и по-прежнему ли ты считаешь всевозможные вещи. Я, собственно, спросил с иронией, подумав, что это его смутит. Но едва прозвучало твоё имя, как выражение его лица совершенно изменилось. Он стал выглядеть абсолютно счастливым, он не мог перестать говорить о тебе. Он сказал, что ты опять заканчиваешь учёбу с лучшими оценками и будешь рада переехать в Лондон, потому что ты обожаешь ходить в музеи, и что твоя попытка пожарить стейки всегда заканчивается пожаром на кухне. И да, ты по-прежнему считаешь, но только тогда, когда ты думаешь, что он этого не видит.

– Один раз, – сказала я, глядя мимо Лео. – Только один раз был пожар на кухне.

– Как бы то ни было, – ответил Лео. – Ну, я пошёл вниз за сокровищем.

– Подожди, – сказала я и сунула ему в руки номер 243. – Надо оставить что-нибудь в сейфе для дядюшки Томаса. Пускай он там что-нибудь найдёт.

Лео ухмыльнулся.

– Ну, это жестоко!

– Да, не правда ли? – Я ухмыльнулась в ответ.

Пока Лео был в подвале, я медленно гуляла по первому этажу.