— Господи, Эд, ты еще не выкинул это дело из головы? Ключ я по рассеяности сунул в карман и обнаружил лишь утром, сразу после нашего с тобой разговора. И вернул домовладельцу, поскольку все равно ехал в ту сторону. Он живет в том же доме.

— Ты говорил с ним?

— О чем? Я сообщил, конечно, что его жиличка умерла от сердечного приступа, но тело уже увезли, и можно не беспокоиться.

— А он что?

— Ну, что… сказал, что плохо знал Салли Доуэр, но сожалеет о ее смерти. Спрашивал также, как быть с ее имуществом. Я ответил, что опекун Салли скорее всего свяжется с ним.

— Да, Стэнтон уже звонил ему. Квартира оплачена до конца месяца — миссис Стэнтон и сестра Салли заберут вещи на этой неделе.

— Насчет Марса — это шутка. Я зашел узнать, не хотите ли вы с Эмом перекинуться в покер — вечером, у меня. Наши ребята тоже придут.

— Я спрошу его и скажу, чтобы отзвонился тебе. Сам не смогу, у меня встреча в Роджерс-парке.

— В Роджерс-парке? Вы что, расследование ведете? Стэнтон вам платит?

— Мы предполагаем, что да, однако…

Дверь снова открылась, и вошла девушка, приятная блондинка среднего роста. Могла оказаться хорошенькой, сняв темные черепаховые очки.

— Мисс Райт? Когда я звонил, забыл кое-что. У вас есть с собой стенографический блокнот?

— Нет, мистер Хантер… Ведь вы мистер Хантер?

— Один из них. Блокнот нам необходим. Тут неподалеку есть магазин канцтоваров… вы не могли бы…

— Разумеется. — Девушка вышла, а Бассет заметил:

— Так развернулись, что секретаршу взяли? Вкус у тебя, надо сказать, неплохой.

— Только временно. У меня писанины на весь день, а со стенографисткой могу часа за два управиться.

— Ясно. Но почему вы только предполагаете, что вас нанял Стэнтон? Гонорар он вам заплатил или нет?

Решив не делать из этого тайны, я рассказал Бассету об утреннем телефонном звонке. Сначала он смеялся, но посерьезнел, когда я открыл сейф и предъявил ему тысячедолларовую купюру.

Фрэнк пощупал ее, посмотрел на свет и произнес:

— Деньги настоящие, Эд, подделки я обычно сразу определяю. Но за каким чертом Стэнтону передавать ее анонимно?

— Непонятно пока, и Вернеке исключать тоже рано. Я слышал их голоса по телефону, но точно ничего сказать не могу. А хотелось бы — это может иметь прямое отношение к делу.

Фрэнк записал в свою книжку серийный номер нашей банкноты.

— Попробую выяснить, откуда она взялась. Банки записывают номера всех тысячедолларовых билетов, которые выдают клиентам. Это наверняка Стэнтон, только зачем ему…

— А если он не хочет, чтобы его семья — или кто-то из семьи — знала, что он оплачивает расследование? Честно говоря, я вообще не предполагал, что Стэнтон может позволить себе подобные расходы.

— Наверное, не такой бедный, каким представляется. Так многие поступают: говорят, что ничего у них нет, а сами заначивают деньжонки на черный день.

— Уж очень он щедрый. Мы могли бы начать расследование с гораздо меньшим задатком. С денежной стороны я бы скорее поставил на Вернеке. Интересно, так ли уж мал его небольшой доход?

Фрэнк сдвинул шляпу на затылок:

— Это я тоже попытаюсь выяснить, Эд: мне самому теперь интересно. Штука баксов сильно меняет взгляд на проблему. Если кто-либо из семьи считает смерть Салли подозрительной, у него наверняка имеется причина. Посмотрим, что у нас есть на Вернеке и на Стэнтона.