— Сначала он любил меня издали, — заговорила Ванда. — Нам приходилось встречаться тайком.

— Почему?

— Из-за тебя, конечно! Ты вел себя неразумно. Гектор тебе не понравился, и ты чинил нам препятствия на каждом шагу. Наконец мы сбежали. В наказание ты не дал за мной приданого.

—Да я, оказывается, тиран! — удивленно заметил Роберт.

— Монстр! Я валялась у тебя в ногах!

— И как же ты умудрилась? Ты ведь сбежала!

—А я вернулась!

— Какой тогда смысл был убегать?

— Я вернулась после того, как вышла замуж.

— Ты? А как же Гектор? У него что, не хватило духу встретиться со мной лицом к лицу?

— Гектор был поэт.

— О Боже!

Заметив, что слишком далеко зашла, Ванда попыталась отвлечь внимание друга:

— Шампанское просто восхитительно!

Роберт снова наполнил бокал девушки и заметил удовлетворение на ее лице.

— Где я остановилась? — невинно поинтересовалась Ванда.

— Ты валялась у меня в ногах.

—Ах да! Я заламывала руки, умоляя тебя не быть столь жестокосердным.

— Надо полагать, я запустил в тебя вазу с водой?

— Нет. Ты поддался братским чувствам.

— Правда?

— Гектор присоединился ко мне...

— Когда опасность миновала.

— Когда убедился, что к нему отнесутся с должным уважением.

— Теперь понятно, по какой причине твой муж отдал Богу душу, — с усмешкой протянул Роберт. — Очевидно, я убил его в приступе ярости.

—Давай за это выпьем, — весело предложила Ванда.

Они чокнулись шампанским.

— По-моему, в тебе пропадает великая актриса, — сказал Роберт. — Или прекрасный драматург, учитывая столь богатое воображение.

— О, я бы с удовольствием пошла служить в театр, — вздохнула Ванда. — Дома так скучно жить! Терпеть не могу изображать из себя степенную даму!

— А когда это ты была степенной дамой? — не смог смолчать Роберт.

—Да наверное, никогда, — задумчиво проговорила она, вовсе не обидевшись. — Но на людях приходится притворяться. Мне всегда хотелось куда-нибудь сбежать, и я представляла, что произойдет это с прекрасным рыцарем на белом коне. Но потом мне стали делать предложения мужчины, которые были еще скучнее моего отца. Принять такое предложение — все равно что прыгнуть из огня да в полымя. Только это будет не волнующее пламя, а скорее пруд с теплой замутненной водой.

— Но ведь хоть один из них был умным и занятным!

— Они не старались меня этим поразить, а только осыпали комплиментами и пытались поцеловать.

— Большинству женщин такое поведение покажется проявлением ума, — заметил он.

— Значит, у большинства женщин не слишком широкий кругозор, — твердо возразила Ванда.

С этим нельзя было не согласиться. Роберт вынужден был признать, что кругозор его собеседницы гораздо шире, чем у любой другой известной ему женщины.

—А какие у тебя были чувства к мужчинам, которые пытались тебя поцеловать?

— Мне не очень-то хотелось целоваться с ними.

— Значит ли это, что ты никогда не целовалась ни с одним из них? — Ему почему-то было важно услышать ее ответ.

—Думаю, целовалась с одним, — задумчиво произнесла она. — А может, с двумя или тремя. Не помню точно.

— Не помнишь, целовалась ли ты с одним мужчиной или с несколькими?! — воскликнул он изумленно.

—А какое это имеет значение? В подобной ситуации все мужчины одинаковы, знаешь ли.