-  Не, «губа» не считается. Значит, новичок, - радостно потёр руки старший. - Вот ты и попал. Готовься, мил человек, будем тебе посвящение устраивать, как законами нашими полагается.

    Я знал, что он имеет в виду. Детство, вроде моего, значительно расширяет словарный запас. Процедура эта, к слову сказать, мерзкая и довольно унизительная, поэтому я счёл нужным отказаться.

    -  Думаю, это лишнее, - заметил я. - Возможно, меня скоро выпустят, зачем напрасно тратить время? Может, перекинемся в картишки? Что на кону держим?

    -  Ты смотри, губу как раскатал! В картишки он перекинуться хочет! Даже не мечтай, - детина, стоявший с правой стороны заросшего, выпрямился во весь двухметровый рост и стал походить на мачту парусника. - Рано тебе с нами в карты играть, не положено. Закон есть закон. Его надо выполнять. Будем Молотильню будить? - обернулся он к заросшему.

    -  Да ну, - протянул тот, - сами справимся. Пусть поспит, у него после вчерашнего башка до сих пор трещать должна.

    Детина согласно наклонил голову.

    -  Давай, как там тебя,… Гэбрил, спускай штаны.

    -  И не подумаю, - я принял подобие боевой стойки. - Идите вы со своим законом, знаете куда?

    У детины отпала челюсть. Такой наглости от новичка здесь не ожидали. Детина, проделав небольшую умственную работу, посчитал мои слова оскорбительными и решил залепить дерзкому новичку «леща». У него это почти получилось, разве что с небольшими поправками: я успел присесть, и рука детины лишь прошлась по загривку, взъерошив волосы.

    -  Ишь ты, прыткий какой, - восхитился заросший, а потом скомандовал остальным сокамерникам. - Чего стоите, надерите ему…

    Я прекрасно понимал, какую часть моего тела он имел в виду и не дал договорить: мало, кто способен закончить фразу, будучи в нокауте - удар ногой в подбородок творит чудеса! Затем я двинул детине локтём в область солнечного сплетения, а когда он согнулся, подставив толстую шею как у быка, ещё и рубанул сверху ребром ладони. Два - ноль в мою пользу.

    -  Ааа! - завопил ещё один сокамерник, с виду хлюпик, не поднимавший вещей тяжелее очков. - Наших бьют! - и с места запрыгнул мне на спину.

    Для того чтобы от него избавиться, пришлось откинуться назад и прилипнуть к стене. Это подействовало: хлюпика едва не размазало, он свалился с моих плеч и тут же на четвереньках уполз под нары. Три - ноль, я по-прежнему веду. Осталось ещё четверо противников, самый опасный из них тот, что с татуировкой. Не спрашивайте, как я это определил. Просто понял по исходившей угрозе!

    Татуированный с ленивыми повадками льва, привыкшего, что за него всю грязную работу делают другие, встал с нижнего яруса и засунул руку за пояс. Вытащил заточку, сделанную из обычной столовой ложки.

    -  Сам виноват, парень, - хохотнул он. - Не хотел я, но всё же придётся тебя чуток пощекотать.

    -  Терпеть не могу щекотки!

    -  Твои проблемы.

    Татуированный сделал молниеносное движение, от которого удалось уйти, слегка наклонив корпус в левую сторону. Затем как-то сама собой рука перехватила кисть уголовника и потянула на себя. Нет, не зря мы полночи с Лиринной репетировали этот приёмчик. Заточка и татуированный упали на пол практически одновременно. Для верности я схватил уголовника за загривок и со всей силой ткнул мордой о каменный пол.

    -  Ну что, ещё желающие будут? - я обвёл обступивших полукругом сокамерников насмешливым взглядом.