-  Да нет. Просто лейтенанту Морсу вздумалось повесить на меня мокруху, вот он из кожи и лезет.

    -  Морс-то, - протянул Майк. - Этот может. Та ещё крыса, - Он сплюнул на пол, демонстрируя презрительное отношение к полицейскому. - Придумал, как выкрутиться?

    -  Увы, - я пожал плечами. - Все улики указывают на меня.

    -  Не переживай, - решил приободрить Молотильня. - Не ты первый будешь, не ты последний. Давай, отметим? - предложил он.

    -  Как отметим? - не понял я.

    -  По-человечески, - коротко бросил Молотильня и подошёл к железной двери камеры.

    Пудовые кулаки застучали по двери, имитируя барабанный бой. Раздавшийся грохот разбудил бы и мёртвого. Форточка на уровне груди приоткрылась, показались насупленные глаза и толстый мясистый нос недовольного тюремщика.

    -  Чего шумишь? - рявкнул он. - В карцер захотел?

    -  Это ты, Гонза? - вместо ответа спросил Майк.

    -  Ну, я!

    -  Сгоняй за самогонкой. Принеси нам пару бутылей.

    -  Ты что, сдурел? - возмутился тюремщик. - Я те сгоняю!

    -  Да ладно, - снисходительно протянул Майк. - Тут все свои. Жена потом тебе деньги отдаст, ты ж меня знаешь.

    -  Да не пойду я, - стал отпираться тюремщик. - Если Морс сведает, он из меня котлету сделает.

    -  Морс далеко, а я рядом, - угрожающе свёл брови Майк. - Хочешь, мои ребятки, - он кивнул в нашу сторону, - тут тебе такой переполох устроят, что весь ваш участок на ушах стоять будет?

    Тюремщик что-то буркнул и захлопнул форточку. Довольный Майк предложил мне присесть на нары, а сам устроился на соседние.

    -  Сейчас Гонза нам всё нарисует в лучшем виде, - радостно потирая ладоши, сказал он.

    Дверь приоткрылась. Тюремщик осторожно поставил на порог две мутноватых бутылки с самогоном и тут же с прытью зайца заскочил обратно. Послышался шум запираемого замка.

    Майк взял бутылки в руки и вытащил зубами пробки.

    -  Подходите по одному, - скомандовал он сокамерникам. - С посудой.

    Уголовники потянулись вереницей, каждый держал медную кружку с большой ручкой. Когда очередь дошла до заросшего, Майк убрал бутылку в сторону и сквозь зубы процедил:

    -  А ты, Буравчик, перебьёшься.

    -  За что Молотильня? - жалобно заныл тот.

    -  За дело, - объяснил Майк. - В следующий раз не будешь втихаря за моей спиной пакостить. Понял?

    -  Понял, - вздохнул Буравчик и поплёлся на место. С Молотильней спорить было опасно.

    После того, как Майк распределил выпивку среди остальных сокамерников, у него осталась ещё добрая половина бутылки. Он допил её прямо из горлышка и, удовлетворённо крякнув, сказал:

    -  Эх, хорошо! Жаль, кудесник так наворожил, что я теперь больше половины бутыля за раз выпить не могу. Веришь - душа не принимает!

    Я осушил кружку и почти сразу с непривычки закашлялся. Самогон оказался крепким, нёбо и язык зажгло. Потом по телу пробежало приятное тепло, в голове зашумело. Я закрыл глаза и почти сразу провалился в глубокий сон.

    -  Эй, вставай! - тихий шепот, прозвучавший над самым ухом, заставил оторвать голову от подушки. Рядом колыхалась в лунных лучах бесплотная фигура призрака.