Почти сразу тяжёлый башмак одного из сокамерников проверил на крепость мои рёбра, затем угодил в грудь, достал раненное плечо. Я взвыл от боли, подстегнув остальных молодчиков. Ноги уголовников стали месить меня, как тесто. Я едва успевал перекатиться с места на место, привстать на четвереньки, и тут же падал обратно. Ребята знали, куда надо бить и старались на славу.

    Бац! Ещё один пропущенный удар взорвался в голове огненным цветком, высекая сноп искр и, лишая зрения. Глаза сразу залились кровью, свет померк, скрылся в пелене. Я тыкался по сторонам, как слепой, рычал, как взбесившийся тигр и отмахивался всеми конечностями словно мельница. Дрался с отчаянием безумца, но пропускал всё больше и больше ударов. Один из них вполне мог бы стать последним.

    Внезапно раздался властный окрик:

    -  Это что такое?! А ну разошлись, сукины дети!

    Кольцо мучителей послушно расступилось. Кого они так испугались?

    Я приоткрыл глаза и сквозь туман увидел мрачную физиономию Майка, бывшего собутыльника Алура. Пропойца выглядел таким грозным, что сокамерники разбежались по углам, поджав хвосты, как побитые собачонки.

    -  Вставай, - скомандовал Майк. - Не боись, больше не тронут.

    Он презрительно посмотрел на уголовников и сплюнул на пол. Растёр плевок ногой и добавил:

    -  Шавки, чего с них возьмёшь?! Глядите у меня! Ух! - Майк замахнулся рукой и все невольно попятились задом, как раки.

    -  Спасибо, - от всей души поблагодарил я, поднимаясь с пола, - Ты появился как нельзя вовремя.

    -  Вижу. Извини, что раньше не вмешался - спал, пятый сон досматривал. Тут крики послышались, решил проверить. Гляжу - из тебя студень делают. Дай, думаю, помогу хорошему человеку, - бросая короткие рубленые фразы, произнёс Майк.

    -  То-то я тебя не заметил, - произнёс я, утирая кровь с лица. - Мне бы с Молотильней поговорить? Полицейские, перед тем как в камеру засунуть, сказали, что он здесь всех в страхе держит.

    -  А ты что, не догадался? - удивился Майк и с гордостью произнёс:

    -  Молотильня - это же я!

    -  Ты?!! - не поверил я своим ушам.

    -  Ну да, - заулыбался Майк, - Молотильня - это моё прозвище, старое. Я ж кузнецом когда-то работал, удар у меня знатный, вот и прозвали Молотильней. Меня тут каждая собака знает: выйду на свободу, гульну и опять за решётку.

    -  А за что тебя на этот раз посадили?

    -  Да так, пустяки, - замялся Майк. - Повздорил тут с одним мужичонкой, он меня надуть хотел. Нанял на станке печатном работать, листовки агитационные штамповать (скоро же выборы), обещал платить по серебряку в неделю, а как пришло время рассчитываться - заюлил. «Больше десяти медных рилли дать не могу», - говорит. Ну, я и отсчитал ему десять тумаков за каждую медяшку, - засмеялся Майк. - Он полицию позвал. Пришёл наряд, трое. Я и им накатил. Тогда они вызвали подкрепление, скрутили меня и в участок определили. Вот, жду суда. В прошлый раз полгода впаяли, сейчас должны побольше дать. А ты как сюда угодил?

    -  За убийство, - вздохнул я.

    -  Что, на самом деле кого-то кончил? - недоверчиво спросил Майк.

    -  Да нет.