|
Солнце медленно выплывает из-за горизонта, озаряя поразительную и грандиозную картину. Со стороны французского лагеря барабаны и трубы призывают к знамени. Там, на высотах, русские становятся на колени и поют религиозный гимн, в то время как священники с крестом в руке обходят ряды солдат, окропляя их святой водой. -- К оружию! Битва начинается! Ровно в семь часов Боске отдает приказ идти в атаку. Его полки переправляются через устье Альмы. Стрелки обмениваются выстрелами с неприятелем. Генерал хочет скомандовать: "На приступ!" Люди готовы броситься на укрепления. Трубачи готовятся дать сигнал, как вдруг летит сломя голову дежурный офицер. -- Остановитесь! Стойте! Англичане не готовы! Надо сдержать порыв солдат, заставить их лечь на землю и ждать, когда господа союзники приготовят свой чай, сложат багаж, рискуя потерять всю выгоду положения! Кроме того, неприятель на виду, и дивизия, не имея права отступить, рискует быть перебитой или сброшенной в море. Эти ожидание, гнев, тоска тянутся три смертельно долгих часа, пока союзники спокойно обделывают свои делишки. Дивизия Боске ждет, не смея двинуться вперед или отвечать на выстрелы. И этот антракт спасает Сорви-голову и его товарищей. Задыхаясь, мокрые, измученные, они присоединяются к дивизии и смешиваются с артиллеристами. Прислуга, лошади, пушки стоят у подножья утеса, в то время как сверху летят гранаты и гремят пушки. Офицер смотрит на каменную стену и говорит: -- Никогда нам не влезть туда! Сорви-голова слышит это, подходит, отдает честь. -- Господин лейтенант, -- говорит он, -- можно поискать дорогу, тропинку... -- Посмотри, какая крутизна! -- Наверное, есть же какая-нибудь тропинка, надо поискать на склоне. Это похоже на скалы в Кабиле! -- Если бы кто-то нашел тропинку, то оказал бы нам важную услугу! -- Сию минуту, господин лейтенант! Прикажите только дать нам несколько кусков бечевки... лучше фуражных веревок! -- Затем, указывая товарищам на вершину утеса, он кричит: -- Человеческую пирамиду! Ну, живо, поворачивайтесь! Подобные упражнения им знакомы. Они кладут на землю ружья, мешки, амуницию, и Понтис, настоящий Геркулес, прислоняется спиной к скале. Дюлонг влезает к нему на плечи, Роберт становится на обоих и, наконец, Бокамп -- на всех троих. Все это проделывается с такой быстротой и изяществом, что вызывает крик удивления у артиллеристов. Сорви-голова берет веревку, обвязывает ее вокруг пояса и с ловкостью обезьяны карабкается на плечи Бокампа. Его поднятые руки на высоте почти семи метров. |
