Один из рабов, уроженец Эвбеи, при виде этого великана вздрогнул и побежал в мегарон, откуда вскоре вышел сияющий Амфитрион, на ходу набрасывая праздничный плащ - часть тафийской добычи.

    -  Радуйтесь! Я счастлив приветствовать басилея Ойхаллии, прославленного Эврита, в своем доме! - широко улыбаясь, Амфитрион легко сбежал по ступенькам и направился к гостям.

    -  И я рад приветствовать тебя, доблестный Амфитрион, потомок великого Персея! - отозвался высокий мужчина, ленивым взмахом руки укрощая свою свиту; ни дать ни взять, Колебатель Земли, Посейдон Энносигей, успокаивающий штормовое море.

    «Нет, гости сегодня определенно ни к чему», - обреченно подумала Алкмена, с головой окунаясь в водоворот привычных, но оттого не более приятных домашних дел.

    Когда шумные эвбейцы были размещены, а Амфитрион в это время развлекал Эврита («Басилея!» - только сейчас дошло до Алкмены, и даже поясница ее вдруг перестала напоминать о себе), сидя с ним на террасе перед мегароном - во двор въехала колесница.

    -  Это мой сын Ифит, - представил нового гостя Эврит, и Амфитрион приветливо кивнул, бросив несколько похвальных слов об умении новоприбывшего управляться с лошадьми.

    Ифит оказался гибким, застенчивым юношей, почти таким же высоким, как его отец, но совершенно не соответствующим развеселой компании, сопровождающей басилея; не было в нем и мрачного спокойствия Эврита, и густые брови не сходились резко к переносице, лишь намеченные мягкими штрихами - но руки уже наливались зрелой мужской силой, а взгляд прятал в глубине своей затаенную твердость.

    Юноша был открыт, и все его чувства и мысли ясно отражались на лице.

    «Хороший мальчик», - мельком подумалось Алкмене.

    -  У тебя хороший сын, басилей, - словно подслушав ее мысли, бросил Амфитрион, глядя на зардевшегося Ифита. - Прошу всех в дом - стол для дорогих гостей уже накрыт.

    Мужчины и Алкмена на правах хозяйки дома прошли в мегарон, где Алкмена присела на скамеечку у окна, отговорившись временным недомоганием и отсутствием аппетита, а остальные расположились в креслах подле уставленного яствами стола. Пусть Амфитрион и не был басилеем (а мог быть даже ванактом, если бы не изгнание из Микен), как Эврит или приютивший его в Фивах Креонт, но стол Амфитриона ни изысканностью дорогой посуды, ни разнообразием блюд ничем не уступал столу правителей.

    Амфитрион мог себе это позволить. Тем более когда в доме столь именитые гости, а причина их приезда абсолютно неизвестна.

    …Наконец Эврит блаженно откинулся на спинку кресла, все еще держа в руке полупустую чашу с прамнейским красным, гордостью Амфитрионовых погребов.

    -  Благодарю за царское угощение, - одними губами улыбнулся басилей, завороженно глядя, как блики играют в чаше, искрясь на кровавой глади.

    Юный Ифит вина не пил, хоть никто ему этого не запрещал - знал обычай.

    -  Рад, что смог угодить гостям, оказавшим честь моему дому, - отозвался Амфитрион, демонстративно плеснув вином в сторону порога.

    Алкмена знала, что жертвы Зевсу-Гостеприимцу ее муж приносит только при посторонних - причину этой неприязни к Громовержцу она тоже прекрасно знала и старалась не заострять на этом внимания - но ее удивило то, что Эврит Ойхаллийский вообще не предпринял ответного шага, иронично глянув на Амфитриона и столь же демонстративно осушив чашу, не пролив ни капли.

    Хотя гостем-то был именно он, и ему надлежало бы…

    -  Пора и о деле поговорить, - как ни в чем не бывало заявил Эврит.