У костра кто-то сидел. Бесформенная, склонившаяся вперед груда лохмотьев, в которой было трудно признать живое существо.

    -  Здравствуй, Своя, - негромко и чуть хрипло произнес пришедший, останавливаясь у самого костра.

    -  Здравствуй, Свой, - лохмотья зашевелились, и свет костра упал на морщинистое старушечье личико, на котором хищно блеснули внимательные молодые глаза.

    -  Сколько же лет мы не виделись, Галинтиада, дочь Пройта?

    -  Двенадцать, брат мой Эврит. Тогда ты выглядел значительно моложе, - захихикала карлица.

    -  А ты и тогда напоминала Грайю-Старуху, [25] как и сейчас. Ты что, не стареешь?

    -  Да куда ж мне еще-то стареть? Я и так годам счет потеряла. Стареть не старею, молодеть не молодею, а помирать не собираюсь. И без того, почитай, два обычных человеческих века прожила - и еще поживу. Павшие умны, понимают: нельзя старой дуре Галинтиаде помирать, ждут ее в Аиде, ох, ждут… Не успею с Харонова челна сойти - сразу вцепятся, как да что! А вот придет нужный день, вернутся Павшие в мир, посыплются с Олимпа возомнившие себя богами - там и я помолодею на радостях! Мудры Павшие, справедливы, не забывают слуг своих верных…

    -  Знаю, Своя, - глухо отозвался Эврит, сплетая длинные сильные пальцы и слегка передернувшись, когда Галинтиада вспомнила о «слугах верных». Видать, не любил басилей Ойхаллии слово «слуга».

    -  Знаю, что не забудут Павшие ни тебя, ни меня… и потому я здесь. И еще потому, что Павшим нужен Безымянный Герой, сын Алкмены и узурпатора.

    -  Я знала об этом задолго до его рождения, - Галинтиада презрительно плюнула в костер; Эвриту показалось, что плевок не долетел до крайней головешки, шлепнувшись на траву - но при этом слюна с шипением испарилась, что, похоже, удовлетворило старую карлицу.

    -  Для того я и приехал в Фивы, - жестко бросил басилей Ойхаллии, по-прежнему стоя и возвышаясь над Галинтиадой, как гора. - Я и мой сын Ифит. Мы приехали учить мальчишку - тому, чему надо, и тому, как надо.

    -  Твой сын - Свой? - быстро спросила старуха.

    -  Ну… будет, - чуть запнулся Эврит.

    -  Тогда он не сможет учить, как надо.

    -  Как - буду учить я. Наездами. И то когда мальчишка подрастет. Не могу же я постоянно торчать в Фивах!

    -  Павшие не против?

    -  Они не против.

    -  Значит, так тому и быть. Жаль, что это будешь не ты…

    -  Ничего. Зато здесь есть ты, Галинтиада. Жертвы приносятся?

    -  Странный вопрос. Как и раньше, раз в полгода.

    -  Почему не чаще?

    -  Ты всегда был тороплив, Эврит…

    -  Это потому, что я не хочу прожить два человеческих века в ожидании!

    -  И все равно - ты слишком тороплив. Или тебе надо, чтобы Алкид сошел с ума до назначенного срока? Не подгоняй стрелу в полете, ученик Сребролукого Аполлона!

    По телу Эврита пробежала судорога.

    -  Метко бьешь, Галинтиада… Ладно, оставим. Ты знаешь, что через день состоится состязание лучников за право учить Безымянного Героя?

    -  Знаю. Ты действительно стал старше, Свой. Прибыл совсем недавно и уже успел…

    -  Да, я многое успел. И мой сын Ифит - мой сын и мой ученик, только мой, а не Аполлона! - будет спорить с Миртилом, нынешним учителем Алкида.