Воздух полнился воющими, стенающими голосами, и ни один из них не принадлежал человеку.

Изо всех сил сжав руку Аптила, Агнью, спотыкаясь, побрел в ревущую пустоту, одежду его лизал ветер.

— Это… плохо, не так ли? — прокричал Аптил, перекрикивая шум.

— И лучше не становится, — согласился слуга.

Впереди них скорчился на полу, не в силах справиться с колдовским напором, какой-то человек. Борясь с ветром, они подобрались к нему.

Агнью схватил человека за руку (тот явно был не в себе) и прокричал ему в ухо, пытаясь перебороть окружающий шум:

— Сэр Руперт! Где он?

— Там, дальше! — отозвался де Квинси, прикрывая глаза от бури. — Боже, помоги нам, но он, возможно, уже погиб!

— Только не Триумф! — уверенно пробормотал Агнью, ветер сорвал с его губ слова и с ревом унес прочь.

Взъерошенный кот встряхнулся и двинулся дальше, пригнув голову.

Агнью и Аптил, оставив де Квинси, с трудом пробирались по невероятно вытянувшемуся залу. Воздушный поток бил их с такой силой, что каждый шаг приходилось отвоевывать с боем.

Они добрались до матушки Гранди, которая стояла, окруженная ураганом. Она сплетала свои самые сильные, самые пагубные и редко используемые заклятия и кидала в вихрь, но тот пожирал их, словно хлопья воздушной кукурузы. Рядом с ней Джузеппе Джузеппо держал в одной руке книгу, громко зачитывая колдовские формулы, а другую протянул, направляя собственную свирепую Магию в шторм.

Мало что в природе могло бы выдержать массовую атаку такой силы — объединенную силу Специи и Ормсвилл Несбита.

Лишь очень немногое.

— Этого недостаточно! — вскричал Джузеппе. — Даже вдвоем мы ничего не сможем сделать!

— Я знаю, — отозвалась матушка.

Впереди всех стоял Триумф — прямо в сердце яростного шторма, сжимая в руке рапиру Галла. Глядя перед собой, в хаос, он видел Джасперса. Тот стоял посреди искаженного пространства у чародейского алтаря и смотрел на талисман, зажатый в руках, глупо ухмыляясь. Великие сферы Чар уже дымились и сияли от адского давления.

Крепко сжимая клинок, Триумф стал подбираться к Джасперсу. Внезапно на его пути кто-то появился. Руперт смотрел на самого себя. Улыбающийся черно-белый двойник поднялся, преграждая ему путь.

— Какого дьявола! — воскликнул мореход, отскочив назад.

Затем перед ним предстала вторая копия, затем третья. Все они, как один, подняли клинки и пошли на сэра Руперта.

Триумф сражался, балансируя и парируя удары сразу троих противников. Все его отражения одинаково приторно улыбались.

Он поднырнул под руку одного из них, убив самого себя. Ухмыляющийся черно-белый Руперт исчез, оставив после себя клуб зловонного дыма.

Но еще двое остались, и Триумф уклонялся от их ударов, держа противников на расстоянии клинка. Рапира Галла сталкивалась с призрачными лезвиями столь быстро и яростно, что звук стоял такой, будто кто-то тряс мешок с ножами. Удар вскользь пришелся по бедру Руперта, мышцы тут же онемели и перестали слушаться.

Триумф с широкого замаха обезглавил одного из призрачных двойников, тот исчез в клубах дыма, но на его месте тут же выросли еще двое.

— Эй, это нечестно! — воскликнул Руперт.

Сражаясь с копиями, он увидел, как Джасперс встал, пальцами раздавив в пыль последний талисман, и засмеялся.

— Триумф, — прорычал он, — ты опять опоздал!

Колдовской вихрь еще больше усилился, и воздух вокруг них забурлил и замерцал.

Выругавшись, Триумф пронзил насквозь одного из двойников, а второго изо всех сил пнул ногой. Третий, и последний, призрак свирепо бросился на него, неустанно нанося удары.