|
Поэтому Ученик Хедина ограничился самым простым Охранным Квадратом, как бы заимствуя частицу мощи Четырех Вечных Ветров. Разные формы этого заклятья известны многим колдунам, и Хаген надеялся, что Сухая Рука не заметит в этом ничего странного. Однако место действительно было дурное – тан ощущал холодные и пристальные взгляды невидимых глаз, направленных на него. Духов на земле существует великое множество; многие безвредны, но есть и такие, от кого нужно оборониться, и притом очень мощными заклятьями. Помня об ном, Хаген тем не менее, очертил еще один круг – тонкий, сигнальный; он надеялся, что для Брана это осталось не замеченным.
Улеглись уже в полном мраке; луну поглотили наплывшие с севера тучи. Бран захрапел, едва повалившись на лапник; Хагену же не спалось. Здесь, в Лесном Коридоре, сейчас творились странные вещи. Он ощущал себя словно бы центром мироздания, вокруг которого вращается сейчас весь мир; он словно проносился над неведомыми землями, и каждая его минута была часами в иных местах... Костер мало‑помалу потух; тан плотнее закутался в плащ, и постепенно легкий, чуткий сон сморил его. Хаген проснулся от тонкого звона где‑то в самой глубине сознания: его Охранное Заклинание сработало. Однако он не пошевелился. «Кому‑то из Бесплотных стало очень любопытно, что это мы тут делаем; что ж, давай иди поближе; сейчас я тебя угощу...» Тан не чувствовал страха – Учитель много раз объяснял ему, как следует поступать в таких случаях, да и сам Хаген несколько раз сталкивался с Пожирателями Душ. Неудачи не могло быть. Приближающаяся к ним сущность давала знать о себе мертвенным холодом и помрачением рассудка; она преодолела наговор Брана, хоть и с большим трудом; и тут Хаген вскочил на ноги, распрямившись подобно отпущенному луку. Тан увидел очерченный Сухой Рукой круг, холодно светящийся зеленым, и на фоне этого зеленоватого свечения – темное пятно, чернее ночи, чернее угля – словно дыра в сумерках. В Хагена ударил холодный поток леденящей мощи, в глазах его взвихрился рой разноцветных кругов: это приближался один из Пожирателей Душ, но редкостной силы и свирепости. Не медля больше ни секунды, тан ударил по нему давно припасенным могучим заклинанием. Маги и люди – две разные расы, но у людей бывают врожденные способности, и Хаген как раз имел их; а Учитель очень сильно развил природные задатки. Понятно, что Хаген не мог сам составлять Высшие, Тайные Заклятья; при острой нужде, как сейчас, он пользовался теми, что ему передал Маг Хедин. И сейчас он использовал простое, но очень мощное магическое средство. Со стороны это выглядело, как потоки огня, со всех сторон устремившегося на черное пятно; бледный мертвенный свет осветил все вокруг. Словно в муке, пятно судорожно дернулось – дернулось и исчезло, только пылали, медленно тускнея, Охранный Квадрат Хагена да Наговорный Круг Брана. Сухая Рука поднял голову. – Здорово ты его, – прохрипел он. – Я уж думал – конец нам... он же все наши обереги одолел! Что это за страшилище? – Пожиратель Душ, – коротко промолвил тан, утирая крупный пот и чувствуя неодолимую слабость – заклинание отняло почти все силы. – Кто‑кто? – удивился Бран. – Сроду с таким не сталкивался, хотя по Лесным Коридорам издавна хаживаю. Что‑то не так здесь... А как это ты его прогнал? Все засияло, заполыхало... – Слушай, давай спать! – не желая вторгаться в опасную область, резковато ответил Хаген. – Умею, вот и пропал. Больше не явится. Спалил я его. Давай проводи свой круг заново... Бран ничего не ответил. Остаток ночи прошел спокойно, и поутру они двинулись дальше. Тропа временами петляла, огибая бескрайние моховые болота, вела их сухими, заросшими соснами увалами, ныряла в мокрые чернолесья. Хаген заметил, что, если извивы их пути становились уж очень частыми, Сухая Рука подбирал с земли какую‑нибудь ветку, надламывал и осторожно прислонял к стволу дерева подле тропы. |
