Из‑за него я попал в Мексику, был обвинен в торговле наркотиками и попал в мексиканскую тюрьму, где погибли три члена моей команды. Если и ходил по земле ублюдок, безусловно заслуживавший смерти, то им был как раз Большой Боб Моран. Я убил его и за двенадцать лет, прошедших с тех пор, ни разу не вспомнил о нем, ни разу не пожалел о том, что сделал. И если братец Боба пашет на Бриджит – будь что будет! Я понимал его: кровь за кровь, пусть даже она мерзкая и гнусная, как та, что текла по жилам покойного Большого Боба.
– Рано или поздно Боба все равно бы убили, – сказал я Морану.
– Как и всех нас, – откликнулся Моран.
– Слушай, я не хочу еще и с тобой бодаться. Я приехал сюда, чтобы помочь Бриджит. Что сделано, то сделано. Это прошлое. Все, нету уже ничего.
– Кто‑то знаменитый однажды сказал: «Прошлое никогда не умирает, оно даже не становится прошлым».
– Черт побери, да ты ходячий сборник афоризмов! – заметил я и одарил его своей самой лучезарной улыбкой.
От дикой ярости он закрыл глаза и так сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. Я наблюдал, как лицо Морана приобретает оттенок его футболки. Вскоре, однако, Дэвид взял себя в руки и дыхание его выровнялось.
– Ты не только убил Боба, но и пустил под откос все дело. Убийца! Крыса вонючая!
– А ты, вижу, хорошо тут устроился, – попытался я отвлечь Морана от неприятных воспоминаний, осматривая обстановку комнаты. Не получилось.
– Ты даже не представляешь, как было сложно. Ты оставил ее практически нищей, только со связями и мозгами. Первые несколько лет мы по крупицам все восстанавливали.
– Может, вместе погрустим? Где она?
– Форсайт, ты уже десять раз должен быть покойником!
– Но, как ты видишь, я пока еще живой. И скажу тебе откровенно: если мне придется выбирать между смертью и выслушиванием твоего нытья, поверь, я выберу первое.
– Ты живешь благодаря Шивон. Это ей ты обязан жизнью, хотя я до конца жизни не забуду, что именно ты лишил девочку отца – Темного Уайта.
– Этот скорее всех отправился бы на кладбище и без моей помощи, – ответил, я не меняя выражения лица.
– В прежние времена предателям вырезали внутренности и сжигали их на глазах ублюдков, пока они были в сознании, – прошипел Моран.
– Так ты мало что ходячий оксфордский сборник цитат, так еще и спец по истории?
– Слушай меня, Форсайт. Будь моя воля, тебя отсюда вынесли бы по кускам, – пригрозил Моран.
– Ты мне надоел: отнимаешь мое драгоценное время. Я не знаю, что именно ты делаешь для Бриджит, но я здесь для того, чтобы помочь найти ее дочь. Убей меня, и тебя уберет Бриджит. Поэтому кончай брызгать ядом, или я ухожу отсюда, и тебе придется объясняться с хозяйкой, – выплюнул я в лицо толстому недоумку.
Он собирался сказать что‑то еще, но прикусил язык. Это дало мне возможность задать несколько вопросов.
– Поправь меня, если я ошибаюсь: это именно ты, как всегда неуклюже, пытался покончить со мной, как только я оказался в Дублине? – холодно поинтересовался я.
В его глазах сверкнула искорка удивления. Моран мог бы и промолчать, все было уже понятно.
– Что ты мелешь?
– Два киллера, две попытки убийства, один из них был водителем такси, второй напал на меня в борделе.
– Никто из нас не пытался тебя убить, ведь Бриджит считает, что ты можешь помочь в розысках Шивон.
– А ты не пытался проявить самостоятельность?
Сверкнув зубами, он отрицательно покачал головой:
– Нам строго приказано тебя не трогать.
– Ну что ж, это хорошо. |