-  Кто тебя на нас послал? - спросил я Васильича, когда он окончательно пришел в себя.

    -  Дед Пихто! - нагловато ответил он, правда, без недавнего задора, скорее по привычке.

    -  Мало получил? - поинтересовался я. - Еще поучить?

    -  Боярин Константин Иванович, - торопливо ответил Васильич.

    -  Что за боярин, как его фамилия?

    -  Вот этого не ведаю. Слышал, что его так называют, а кто он, да и боярин ли вообще, того не знаю, - торопливо проговорил он, проследив направление моего взгляда.

    -  Что тебе было приказано, это ты хоть знаешь?

    -  Сказали попика поймать да выпытать у него, у тебя, значит, где прячет детей. За то посулили пять ефимок.

    -  Что же так дешево, Иуде тридцать серебряников заплатили!

    -  Так то за Спасителя, а ты, сказали, простой поп-расстрига.

    -  Дешево меня твой Константин Иванович оценил.

    -  Знамо дешево, за тебя край нужно было два по десять ефимок просить. Да знал бы, где упадешь, соломку подстелил.

    -  А мне пойдешь служить? Я тебе за Константина Ивановича, коли его живым предоставишь, двадцать ефимок дам.

    -  А не обманешь? - враз оживился Васильич. - Побожись!

    -  Вот тебе святой истинный крест!

    -  Да я тебе за таки деньги! Да я за тебя буду век Бога молить!

    -  Молиться за меня не нужно, а надо боярина того к Морозовым в вотчину привези. Что обещано, сполна получишь! А коли обманешь или лукавить начнешь, я тебя из под земли достану!

    Последнюю фразу я сказал зря, не сдержал эмоций.

    Несмотря на явные физические мучения и пережитое унижение, десятник моему предложению искренно, по-человечески обрадовался. Мне даже стало жаль, что Ефим не забил его до смерти.

    -  Сам будешь ловить или со своими людьми? - спросил я, прерывая его благодарности.

    -  Мне они без надобности, если нужно, себе оставь, - заспешил Васильич.

    -  Ладно, тогда по рукам.

    Больше говорить с этим гадом я был просто не в силах, отошел в сторону.

    -  Может быть, и вправду, похоронить его по-христиански? - полушутя, полусерьезно спросил Кузьма, слышавший весь наш разговор. - Чувствую, будет нам от этого десятника морока!

    -  Кроме него, никто таинственного боярина не видел, а боярин будет поопаснее Васильича.

    -  И то правда, - согласился Минин. - Давай-ка лучше отдыхать!

    Меня наши постоянные отдохновения уже достали, но спорить было бессмысленно, только нервы вымотаешь, и все равно ничего не добьешься.

    От нечего делать, я пошел общаться с наемниками. После боя они стали предметом повышенного интереса победителей и хвастались перед крестьянами своими подвигами.

    После десятника, который отлеживался в тенечке, самым авторитетным в отряде был кряжистый мужик, который первым гнался за мной по дороге. Звали его Нестором. По меркам своего времени, был он уже в годах - лет тридцати.

    Крестьяне заворожено слушали его мифический рассказ о том, как он один порубил шестерых татар.